Вилен внимательно осмотрел холл. В этом институте он был впервые и даже не представлял, с чего начать поиски. Всё здание носило на себе следы оставшихся в прошлом боёв. В одной из аудиторий Вилен обнаружил целое кладбище. Несколько десятков человек, лежащих в линию, и у каждого – дырка в затылке. На костях уцелели куски какого-то шнура, он стягивал руки мертвецов. Не надо быть гением, чтобы понять – это казнь. Видимо, сюда согнали сдавшихся. Нападавшие, понеся большие потери, банально мстили выжившим защитникам. На мгновение он ясно увидел, как обезумевшие данным им отпором люди ворвались в здание. Ещё несколько часов шёл бой за каждый этаж, затем выстрелы смолкли. Раненых и сдавшихся защитников приводили в аудиторию, вязали им руки, наверное, даже подумывали сохранить им жизнь. У дверей остались два охранника, державшие пленных под прицелами автоматов, возможно, даже трофейных, тех, из которых ещё несколько часов назад стреляли по ним. Один с ненавистью смотрит на пленников, затем командует:
– Встать! Живее, ублюдки!
Пленники подчиняются и послушно поднимаются на ноги, затем он ставит их на колени лицом к стене, передергивает затвор и начинает быстро стрелять одиночными в затылок. Некоторые пытаются подняться или, наоборот, упасть, этих он стреляет вне очереди. Последними добивает раненых, лежащих у стены без сознания. Его напарник с ужасом смотрит на бойню, в кабинет вбегают какие-то люди, но всё уже кончено. Безумец с улыбкой смотрит на тела, потом поднимает ПМ и, не оборачиваясь, приставляет его к своей голове. Одиночный выстрел.
– Безумие.
Вилена всегда поражала жестокость людей. Впервые он столкнулся с ней в Чечне. Изуродованные трупы. Пленные, подвергающиеся жутким казням и унижениям, которые, пожалуй, даже в Средневековье сочли бы дикостью. А ведь тогда в средствах не стеснялись. Это была жестокость физическая. Вернувшись домой инвалидом, он познал жестокость моральную. Люди вытирали об него ноги или, в лучшем случае, перешагивали и шли дальше. Когда человечество стало таким? Что произошло с нами? Почему мы так огрубели? Эти вопросы терзали Вилена, пока он не начал пить. Потом стало всё равно.
Вот и сейчас он видел очередной акт жестокости. Неужели человек просто не может быть иным? Ведь сейчас он находился в другом мире, а значит, и люди здесь могли отличаться. Но перед ним было явное доказательство обратного – казнённые пленники, всё точно так же, как и на родной Земле. Значит, это просто природа человека, и необъяснимая жестокость заложена в генах. В ком-то она просыпается, в ком-то мирно спит. Существуют же на свете люди, которые даже не подрались ни разу за всю свою жизнь. Может, именно они правы? Но Вилен тут же отмёл подобное размышление – «волки правят, не овцы».