— Будьте осторожны, — прозвучал его привычный бесстрастный голос, — они могу затянуть к себе…
Тяжело вздохнув, я отступила несколько шагов.
Удивительно, но перед моим внутренним взором промелькнули сюжеты для будущих рисунков. Охваченное огнем древнее поселение, рыцари-завоеватели. Казнь волхва побежденного народа. Чародей, умирая, наслал на своих убийц страшную кару. А затем… У меня возникло чувство злобы и отвращения. Герои, испугавшись проклятья колдуна, сами провели кровавый ритуал, принеся в жертву юных девушек. Так они надеялись, что кровь невинных сможет отвести от них чары казненного шамана… Их жестокие старания оказались напрасны…
С тех пор это место несёт проклятье, много несчастных утянули мрачные воды Новой канавы.
Видения сюжетов исчезли. Я видела только ночную реку в тусклом свете фонаря.
Ильинский догадался, что больше мне ничего сейчас увидеть не удастся.
— Полагаю, вы уже увидели новые сюжеты, — произнёс он всё так же бесстрастно.
— Да, увидела, — тихо ответила я, поёжившись от ночной прохлады.
Мне почудился зловещий шёпот, надеюсь — налетевший ветер. Говорят, на Новой канаве ветер гуляет всегда. Неспроста, наверно…
Мы вернулись в экипаж и отправились назад. В доме Ильинского для меня уже была приготовлена гостевая комната. Заботливая приветливая служанка сделала мне горячую ванну.
— Ваш барин любит одиночество, — поделилась я своими мыслями.
— Да, наш барин нелюдим, — согласилась она, — но он очень добрый.
Наверное, ей судить виднее, мне Ильинский показался безразличным и равнодушным ко всему.
Удивительно, но после прогулки ночные кошмары не мучили меня.
Проснувшись, я обнаружила, что в моей комнате на столике все готово для рисования. Как всякий одержимый художник я немедля взялась за работу, сюжетом стали ночные видения Новой канавы.
Закончив работы, я с ужасом поняла, что становлюсь пугливой, ведь раньше я ничего не боялась. Моя дерзость вызывала у многих негодование, и я никогда не давала себя в обиду. А теперь чувствовала себя в ловушке, будто кто-то отныне контролирует каждый мой шаг. Я взглянула на перстень Ильинского, который весел у меня на цепочке. Камень тускло сиял в утренних лучах. Нет, не позволю неведомым силам запугать меня!
Позавтракала в одиночестве, Ильинский уехал по срочным делам. Вернулся он к обеду и остался очень доволен моими рисунками. На его всегда серьёзном лице даже промелькнула одобрительная улыбка. Пересмотрев рисунки, Ильинский сказал, что я до вечера предоставлена сама себе.
Когда Диана ушла, Ольга вернулась в гостиную.