— Так и было… Я, действительно, не знал, где спрятано зеркало, — заверил меня хранитель тайн.
— Удивительно, что Осип начал торговаться с вами, он мог унести артефакт.
Поведение слуги казалось нелогичным. Зеркало было у него в руках.
— Нет, — твердо ответил Гласин, — он не посмел бы даже притронуться к артефакту, Осип обжег бы пальцы.
Я передал зеркало Гласину, который с благоговением взял его в руки.
— Может, пора освободить Сержа, — робко вмешалась Аликс.
— Пора, — согласился хранитель тайн.
Он опустился рядом с Ростоцким на колени и вложил ему в руку талисман, снова бормоча на неизвестном языке. Ростоцкий открыл глаза, какое-то время оставаясь недвижим и не говоря ни слова.
Аликс опустилась рядом с ним на колени и вязала за руку.
— Спасибо вам! — воскликнула она. — Я очень за вас беспокоилась…
Серж попытался улыбнуться.
— Осталось вызволить Дениса и Адель, — произнес он с трудом.
— Вам лучше не торопиться вставать на ноги, — сказал Гласин, — тяжело управлять телом после такого дальнего странствия.
— Чепуха, — отмахнулся Ростоцкий, пытаясь подняться.
Движения его были скованы. Сергей встал с трудом. Гласин передал ему свою трость, чтобы Ростоцкому удавалось сохранять равновесие.
— Я ничего не помню, — с досадой произнес он, пряча часы с амулетом в карман жилета. — Так бывает, когда снится интересный сон…
— Если бы мы спали, мы бы проснулись отдохнувшими, а мы проснулись измученными, — заметила Аликс.
Я снова взглянул на бледное лицо Стахова. Он даже не дышал. У нас оставалось мало времени. Где искать нашу Пиковую Даму? Она, наверняка, должна сначала встретиться с убийцей… Но где и когда?
В гостиную неспешной походкой вошел Бобровский. Весьма неожиданный визит. Никто не ожидал его увидеть.
— Приветствую, — произнес гость, — господину Стахову стало дурно? Могу выразить ему сочувствие…
— Сочувствие? — иронично переспросил я.
Мне не нравились манеры Бобровского.
К счастью, он не придал Стахову должного внимания.
— Я только что видел, как скромница Адель беседовала с незнакомцем, закутанным в плащ. Он назначил ей встречу подле Сфинксов в восемь вечера…
Ростоцкий, который с трудом приходил в себя после путешествия, наконец, спросил Бобровского:
— Чем обязан вашему визиту?
— Мне бы хотелось повидать барышню Ростоцкую, — с наигранной вежливостью произнес Бобровский.
— Барышне сегодня не здоровиться, — сурово ответил Сергей.
Он с явным трудом сохранял холодную учтивость.
— Мне очень жаль, — Бобровский пожал плечами, — прошу вас передать барышне мой низкий поклон…
Не заставляя себя уговаривать, гость поспешил удалиться.