Девушка заколебалась, привлеченная прохладой салона, жужжанием кондиционера. Диего подтолкнул ее к правильному решению.
— Фирма таксомоторов «Маньяна» гарантирует ее лучшему клиенту поездку в Ла-Венту, — многозначительно сказал он.
Увидев недоумение, мелькнувшее в глазах девушки, пояснил:
— Там та-акие древности!
— Древности?
Сообразив, что он на правильном пути, Диего затараторил:
— Красавица, вы представить себе не можете. Ученые говорят, что городу ольмеков, раскопанному там, больше двух тысяч лет.
Она восхитилась:
— Ого!
— Да-а. К тому же местные мальчишки, роющиеся в развалинах, находят и продают удивительные вещицы из нефрита.
— Из нефрита!
— В Мехико женщины платят за эти украшения большие деньги, там же можно купить за гроши.
— Неужели?
Девушка настороженно вгляделась в красивое лицо парня. Чуть раскосые глаза лучились добротой и весельем, пухлые, почти негроидные губы говорили о спокойном характере. Весь его облик не сулил никаких неприятностей.
— Ладно, — согласилась она. — Везите! Диего проводил ее в машину, как принцессу, придерживая под локоть. «Мазда» рванулась с места.
Неспокойное, даже истеричное поведение Симочки нагнало страху и на меня.
Так и в самом деле в нечистую силу поверишь.
Я не захотела оставаться одна в квартире Алисы, а поехала в свою, оставшуюся мне по наследству от бабули. Квартира находится неподалеку от дома Алисы, там же, на Васильевском острове, на Малой Невке, в Тучковом переулке рядом с Тучковым мостом. После смерти бабули она много лет была заброшена, пропылилась, пропахла сыростью, от которой в Питере страдают все старые дома. Краны проржавели и не открывались, пришлось за водой идти к соседям. Кровать была холодной и пустой, зеркала покрылись заскорузлой рябью, все вокруг серо и уныло.
И все же это был мой дом. Дом, в котором прошло мое детство, дом, где я впервые увидала Алису. Она жила рядом с бабулей и бегала к нам смотреть на ангела, вознесшегося над соседней церковью. Ангела не было видно из ее окна, зато из нашего окна он был как на ладони.
Фаина в те годы жила совсем рядом, на набережной Макарова. Там же жила и Карина, она до сих пор там живет. Лора и Нюра жили на Первой линии — все мы были соседями, но дружбы у меня ни с кем не получилось, только с Алисой.
Я улеглась в постель, воспоминания нахлынули, не давая уснуть. Пришлось одеться и выйти во двор. Я присела на пенек — все, что осталось от дерева, под которым сиживали мы вечерами до тех пор, пока родители не загоняли нас домой.
Со двора виднелась Нева. В свете фонарей она неспешно несла свои воды, оставаясь такой же, как и много лет назад. Мы же, жившие на ее берегу, изменились. И не только внешне.