Похолодев от ужаса, Скара пялилась выпученными глазами.
– Храни нас, Война-Матерь, – прошептал Горм.
– Что ты сделала? – с визгом вскочила мать Скейр, опрокидывая стул на траву.
– Возрадуйтесь, голубочки, ибо я принесла вам залог будущей победы. – Скифр воздела в небо смертельную вещицу, из отверстия на конце веял белый дымок. – Я знаю, где сыскать подобные чуда. Талисманы старых дней, пред которыми мощь этого вот – детский лепет. Эльфийское оружие, выкованное допрежь Сокрушения Божия!
– Где? – уцепился Ярви, и Скара была потрясена пылом в глазах служителя.
Скифр свесила голову набок.
– В Строкоме.
– Вы чокнулись! – взвыла мать Скейр. – Строком под запретом Общины. Любой, кто туда отправится, заболеет и простится с жизнью!
– Я там бывала. – Протянув длинную руку, Скифр указала на светящийся оранжевым эльфий браслет на запястье Колючки. – Оттуда я вынесла эту побрякушку, и моя тень покамест при мне. Для меня не существует запретных земель. Я Бродяга По Руинам, и там мне известны любые тропы. Даже те, что избавят нас от недуга Строкома. Одно ваше слово, и я вложу вам в руки оружие, против которого не устоит ни один боец, ни один витязь, ни одна армия.
– И ниспошлешь на всех нас проклятие? – огрызнулась мать Скейр. – Вы что, лишились остатков разума?
– Я пока кое-что сохранил. – Король Атиль спокойно поднялся с места, невозмутимо прошествовал к телу Асборна, бесстрастно присел на корточки. – Великий воин – тот, кто еще дышит, когда на пир слетаются вороны. Великий король – тот, кто увидит, как горят трупы его врагов. – Он пальцем заткнул ровную дырочку в Асборновом лбу, и сумасшедшее пламя, казалось, уже угасшее, вновь разгорелось в его глазах.
– Последнее слово всегда остается за сталью. – Он высвободил палец, окрашенный алым, и с интересом его изучил. – А это – не что иное, как сталь, в другом облике.
Скара прикрыла глаза, впиваясь в подлокотники кресла. Надо успокоить одышку и унять бурленье в желудке, разбавить обуявший ужас. Ужас пред таинственным колдовством. Ужас пред убийством пленного у нее на глазах. Ужас пред тем, что лишь ей одной было на него не начхать. Она должна быть храброй. Должна быть умной. Должна быть сильной.
– Реку: надлежит ей быть вложенной в ножны, покуда все мы не порезались, – молвил Горм.
– А я реку: надлежит ей быть вложенной в сердце Яркого Йиллинга! – рявкнула Колючка.
– Мы все понимаем, что с горя ты с глузду съехала, – отрезала мать Скейр. – Эльфья волшба? Только вдумайтесь, что вы несете! Нам грозит новое Божие Сокрушение! Да вдобавок с предателем в наших рядах!