Вернувшись на кухню, Лева прямо с порога спросил:
– Придумали ответ? Или спросите: какой ответ?
– Не знаю я, растерялся, понимаешь? – Качалин говорил это Толику Бабенко, по-бабьи размахивая руками. Услышав вопрос Гурова, замолчал.
«Пытается замазать оплошность или искренен? Ответить на этот вопрос – значит либо выявить убийцу, либо отсечь одного из основных подозреваемых».
Неожиданно Толик, державшийся до этого скромно, заговорил в повышенном тоне:
– Почему вы так разговариваете, товарищ? Не знаю вашего звания… В семье произошло несчастье, умер человек, любимая женщина, муж, естественно, в трансе. Что означают ваши вопросы, и, вообще, не излишне ли вы здесь задерживаетесь?
А если действительно Качалин ни в чем не виноват? Тогда его, Гурова, поведение недопустимо. А что делать?
– Вы объясните простыми русскими словами: что произошло? – наступал Толик.
Качалин к разговору не прислушивался – ушел в себя, замкнулся, сосредоточенно, словно выполнял работу, прихлебывал кофе, и Гуров был убежден, что делает все Качалин механически, вкуса кофе не ощущает.
«Не торопись с выводами, инспектор, – одернул себя Лева. – Качалин замешан в крупных хищениях, возможно, жена знала об этом и стала мешать. Надо намекнуть, что несчастный случай вызывает сомнение, и проверить реакцию».
– Елена Сергеевна упала и ударилась виском о бронзовый подлокотник, – тихо ответил Гуров, наблюдая за Качалиным ненавязчиво, но внимательно.
Хозяин еле заметно вздрогнул, поежился, словно ему стало холодно, прихлебнул кофе, на Гурова не взглянул.
– Как это упала? – возмутился Толик, подхватив брошенный мяч так ловко, будто играл с Гуровым в одной команде. – Упала и ударилась? Глупости все. Елена – отличная спортсменка… – Он замялся, и на его лице быстро промелькнули удивление, испуг и, что больше всего поразило Гурова, радость. – Вы что же, сомневаетесь?
– Мое дело маленькое, – как можно равнодушнее ответил Гуров. – Приказали ждать следователя. Я жду.
– Понятно, понятно. – Толик чуть было не потер руки от удовольствия. – Ждете, значит, а пока проявляете инициативу. Упала молодая, здоровая женщина, точненько виском ударилась, странно, правда?
– Не знаю, следователь приедет, – равнодушно мямлил Гуров, радуясь столь неожиданному и активному помощнику.
«Качалин вспыхнул и погас, снова замкнулся, а ты, приятель, – рассуждал Гуров, – либо сам по уши замешан в этом деле, прибыл сюда на разведку и решил вести ее активно, либо у тебя выраженный комплекс неполноценности. При возможности ты стараешься человека унизить, тебя бы сейчас на мое место…»