И вот, наконец, во время правления Цезаря, который исключил его из участия в res publica, то есть государственных делах, у Цицерона появилась возможность плодотворно заняться res privata, то есть личными делами; разочарованный покидает Цицерон форум, сенат, империю диктатуры Юлия Цезаря. Отвергнутым овладевает отвращение ко всему общественному, публичному. Он примиряется с этим, ворчит: пусть другие защищают права народа, те, кто считают бои гладиаторов, другие игры важнее свободы народа, ему же следует теперь искать свою собственную, внутреннюю свободу, найти ее и утвердиться в ней. Так впервые Марк Туллий Цицерон на шестидесятом году жизни, размышляя, всматривается в себя, в свой внутренний мир, чтобы показать миру, ради чего он, Цицерон, существовал и действовал.
Родившийся художником Марк Туллий Цицерон, лишь по ошибке попавший из мира книг в переменчивый мир политики, теперь пытается выстроить свою жизнь в соответствии со своими внутренними наклонностями, со своим возрастом. Он покидает Рим, шумную метрополию, и отправляется в Тускул, нынешний Фраскати. Дом его расположен в чудесной местности. В мягких, затененных лесом неровностях, холмы спускаются к Кампании. В отдалении, в тишине серебряно журчат источники. Наконец–то после долгих лет, проведенных на рынках, на форуме, в военных лагерях, в пути, творческая, склонная к созерцанию личность имеет условия, позволяющие полностью раскрыть свою душу. Соблазняющий, утомляющий город далек, всего лишь дымок на горизонте указывает на него, и все же достаточно близок, чтобы изгнанника частенько навещали гости для одухотворенной беседы. У него бывают и внутренне близкий Аттик, и молодой Брут, и молодой Кассий, а однажды приехал — опасный гость — диктатор, великий Юлий Цезарь. А когда нет римских друзей, то с ним рядом другие, чудесные, никогда не разочаровывающие друзья, всегда готовые и говорить, и молчать: книги. Изумительную библиотеку, поистине неисчерпаемый источник мудрости, собрал Марк Туллий Цицерон в своем поместье — произведения греческих мудрецов, римские хроники и компендии законов; с такими друзьями всех времен и всех языков ни одного вечера одиноким не будешь. Утро принадлежит работе. Хозяина всегда ждет грамотный раб, готовый записывать диктуемое. Часы обеда и ужина коротает с ним нежно любимая дочь Туллия, часы занятий с сыном каждый день приносят ему новые радостные волнения и развлечения. А затем — последняя мудрость: шестидесятилетний следует сладостной глупости старости, спит с молодой, моложе дочери, женщиной. Художник жизни наслаждается красотой — не в мраморе, не в стихах, а в ее чувственной и чарующей сущности.