— Всего, — ответила она тихо, — я хочу всего, Артур, ты можешь дать мне все? Верность, любовь, счастье, можешь?
Его сердце колотилось как бешенное, даже дышать стало больно.
— Шутишь? — он усмехнулся.
— И не думала. Сколько стоит твоя верность? Сколько стоит твоя любовь, Артур? Хочешь, отвечу? А нисколько, грош им цена: и любви, и верности. От тебя воняет твоими бабами, от тебя воняет цинизмом. Я ненавижу таких, как ты, ясно?
Впервые Артуру показалось, что сейчас она честна, только почему в ее голосе столько горечи и боли? Почему она вся трясется как от страха? Сколько ненависти в словах, будто и впрямь ненавидит именно его. Только за что?
— Ясно, — Артур разжал руки и выпустил ее, — ясно. Быть его женой престижней, чем моей любовницей, спать с нелюбимым мужчиной приятней, чем сгорать от страсти в моих руках. Ты кукла. Красивая, пустая кукла, на которую нашелся богатый покупатель. Ты выставила себя на аукцион, а он купил. Иди. Давай, наслаждайся жизнью.
Ее глаза сверкнули, и она яростно выпалила:
— Я кукла? А кто тогда ты? Разве тебя не купила пустоголовая дура, которой ты изменяешь с каждой особью женского пола? Она или ее папочка? Сколько стоил Артур Чернышев? Я притворяюсь?! А ты? Вся твоя жизнь — лживое и вонючее болото! Маскарад! Мишура! Ты хоть сам-то себя знаешь, Чернышев? Какой ты на самом деле? Хотя думаю, ты таким был всегда!
Она хотела уйти, но Артур снова схватил ее за руку и дернул к себе, прорычал ей в лицо:
— Что ты знаешь обо мне? Что ты вообще понимаешь в этой жизни? Ты хоть раз работала физически? Ты знаешь, что такое разгружать по ночам фургоны, а утром блевать от голода и усталости? Знаешь?
— Знаю! Знаю намного лучше тебя!
Инга выдернула руку и гордо пошла к двери.
— Станешь его женой — пропадешь!
— Ничего, ты ведь женился и все еще не пропал, вот и я как-нибудь разберусь.
Артур догнал ее в два шага и повернул к себе:
— Ты ведь его не любишь!
— А ты не любишь ее! Как мы похожи, Чернышев, не правда ли?
Артур обхватил ее лицо ладонями:
— Но я мог бы любить тебя, — прошептал он, сам не веря, что произнес это вслух, — я мог бы любить тебя, Инга….
Его губы почти соприкасались с ее губами, и он продолжал шептать, чувствуя, как учащается ее дыхание:
— Я мог бы сделать тебя счастливой, если бы ты позволила… Я думаю о тебе каждую минуту, я вспоминаю каждую твою улыбку, каждый стон…Инга.
Он коснулся губами ее губ, посмотрел в зеленые глаза немного затуманенные, и почему то влажные, будто вот-вот заплачет.
— Маленькая моя…позволь мне доказать тебе…
— Нет, — Инга оттолкнула его с такой силой, что Артур схватился за стену, задыхаясь как после стометровки.