— Так, Инга, просыпайтесь. Открываем глазки и смотрим на меня.
Я с трудом разлепила тяжелые веки и словно в тумане увидела пожилого седого человека, склонившегося ко мне. Он сунул мне в рот градусник, заставил приподнять блузку и принялся прослушивать меня холодным фонендоскопом. Я вся дрожала, меня лихорадило, подбрасывало, кашель появился — сухой, неприятный.
— Курим?
Я кивнула, присмотрелась и увидела Артура, он стоял у окна, отвернулся, пока врач осмотр проводил. Запищал градусник.
— Тридцать девять и восемь. Значит так — у вас бронхит. В самом разгаре. Подхватили видно несколько дней назад, а после того, как вчера промокли, начался кризис. Дыхание мне ваше не нравится. Жесткое дыхание, может перетечь в бронхопневмонию. Поэтому я назначу вам антибиотики, обильное питье, постельный режим. Есть кому за вами ухаживать?
Я отрицательно качнула головой и тут же услышала голос Артура:
— Есть. Вы лекарства выпишите, а ухаживать будем обязательно.
— Тут уколы надо поделать, антибиотик лучше внутривенно вливать. Могу к вам Соню прислать. Адрес скажите — она каждый день ездить будет.
Я снова легла на подушку, у меня не было сил сопротивляться, отвечать им. Пусть только оставят меня в покое.
— Вы мне ее телефон лучше дайте — я сам с ней договорюсь.
Доктор пожелал мне скорейшего выздоровления и ушел.
Проводив его, Артур подошел ко мне и подал руку:
— Поехали.
Я тяжело вздохнула. Как же легко пользоваться ситуацией, когда я так беспомощна.
— Куда?
— Домой отвезу, — сказал он.
— Я сама доберусь.
— На чем? Твою машину вчера забрали в ремонт.
— На такси, — устало ответила я, потянулась за сумочкой и вдруг вспомнила про переговоры.
— Черт, этот Вильямс звонил?
— Звонил. Я сам сделку закрыл на твоих условиях. Поехали. Я не съем тебя. Потом ненавидеть будешь. Выздоровеешь — и ненавидь сколько душе угодно.
Как же он изменился, словно другой человек, и нет сил анализировать, нет сил искать подвох. Я устала, мне плохо и я хочу спать.
В машине я все же заснула, я уже не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Меня бросало то в жар, то в холод. Подбрасывало на сидении. По лицу катились ручейки пота. Артур поднял меня на руки и куда-то понес. Наверное, в дом. Машинально я склонила голову ему на грудь и, слушая биение его сердца, снова отрубилась.
Ночью мне было плохо совсем, я металась на постели. Сбрасывая одеяло. Кто-то заботливо укрывал меня снова, клал холодные компрессы мне на лоб, подносил воду к моим пересохшим губам. Все как в тумане, как во сне.
Я проснулась днем. Тело уже не ломило, но чувствовалась слабость. Открыла глаза и вдруг подскочила на постели. Голова предательски закружилась. Я не дома. Постепенно я начала узнавать окружающую обстановку и вдруг все поняла, а когда осознала полностью, вскочила с кровати, завернулась в простыню и пошатываясь пошла на, уже так хорошо знакомую мне, кухню. Там позвякивали чашки, и пищал чайник.