В завершение долгого нудного дня моцион перед сном. На верхней просторной палубе игра в волейбол. Сетка натянута от борта к борту к шлюп–балкам. Мяч летает привязанный за капроновую нитку. Резкие удары по нему разносятся над водой в сумраке надвигающейся ночи. Глухо сотрясает помост штанга, звенят гири и гантели. Силачи качают мышцы, ворочают железо. Скрипят растяжки турника. Отчаянный сорви–голова крутит «солнце». Но больше всех народу на юте. Анекдоты, шутки, смех, сигаретный дым, и, конечно, гитара. Чернявый крепыш с тонкими усиками и роскошным чубом под бескозыркой, лихо ударяя по струнам, задорно поёт:
Прощай, корабль, прощай наш кэп и будь здоров!
В походе дальнем вспоминай своих орлов.
Эй, кочегар, шуруй котлы на полный ход!
Прощай наш славный Тихоокеанский флот!
И напустив на себя страдальчески–приблатнённый вид, под общий хохот чубатый дембель счастливо напевает:
Напрасно старушка ждёт сына домой,
Ей скажут, она зарыдает,
А сын в Ленинграде стоит у пивной,
Последний бушлат пропивает.
Это веселятся матросы и старшины, уходящие осенью в запас. Счастливые. Скоро обнимут своих зазнобушек, а мне ещё как медному котелку служить… Ну, да ладно… Сам напросился.
На «Саратове» я уже месяц.
Однообразие безделья порядком наскучило. Если бы не вестовой Юрка Шабунин с его кают–компанией и не учебник английского языка, скрадывающий часы вынужденного бездействия, можно было бы умереть с тоски. Правду говорят: «Для птички воля дороже золотой клетки». Каким бы курортом не казалась жизнь на «Саратове», быстро надоела.
Выручали книги. В кают–компании «Саратова» довольно приличная библиотека с собранием дореволюционных изданий русских и зарубежных классиков. Пользуясь доверием Юрки, брал в кубрик любой том Мопассана, Гюго, Бальзака, Золя, Стендаля, Чехова, Гоголя, Куприна, Достоевского. Старые книги стояли на полках, прижатые накидными планками для удержания их в штормовую погоду. Корешки дорогих книг блестели позолотой тиснений, к страницам многих из них не прикасались руки читателей. У бывших капитанов, занятых проводкой судна, на чтение времени не хватало. А купцам и другим важным пассажирам «Саратова» за пьяными кутежами не до чтива было. Редко заглядывали в библиотеку и офицеры, прекрасно осведомлённые о её книжном фонде, покрытом мхом «преданья старины глубокой». Произведениями современных авторов библиотека давно не пополнялась.
Однажды, когда я в очередной раз рылся в этом богатом кладезе великих шедевров мировой литературы, раздумывая, взять «Божественную комедию» Данте или «Декамерона» Бокаччо, ко мне подошёл Юрка, хмыкнул: