Глаза в глаза (Ройс) - страница 4

Вот почему теперь она повторяла про себя ту старую детскую считалочку. Снова и снова, пока не успокоится и не обретет свою хваленую уравновешенность.

«А: Меня зовут Аддисон, мою маму – Агнес, мы из Атланты, любим есть Апельсины.

Б: Меня зовут Бренда, мою маму – Бритта, мы из Бостона, любим есть Бананы.

В: Меня зовут Валери, мою маму – Вики, мы из Ванкувера, любим есть Вишни…»

Аддисон терпеть не могла эту считалку, но, похоже, без нее не сумела бы справиться. Будь отец жив, он бы обрадовался, что его советы до сих пор помогают. С тех пор как пропал Джереми, прошел месяц, и Аддисон отчетливо понимала, что пройти через все, сохранив разум и секреты, не получится.

Однако отчаяние уже достигло всяческих пределов, поэтому она и пришла сегодня сюда – просить этих людей о помощи. Ничто другое не заставило бы ее войти в двери изолятора и ждать встречи с директором «Уютного рассвета» в выцветшей от времени неуютной комнате. Лучше несколько часов просидеть в кресле у стоматолога, чем десять минут на этом жестком чудище.

Аддисон знала, что никто здесь не бросится ей на помощь сломя голову.

Потерев лоб, она осмотрелась. Комнату обставляли приблизительно в семидесятые и с тех пор, судя по всему, ничего не переделывали. Все, на чем можно посидеть, обито кожзамом. Стены увешаны фотографиями мужчин и женщин в брюках-клеш. Настенные часы, от беспрестанного тиканья которых у Аддисон готова была разыграться мигрень, были такими ярко-розовыми, что больно смотреть. Мало того, в помещении стоял тяжелый запах плесени. Кто-то явно забыл включить влагопоглотитель.

А может быть, то был запах ненависти ко всей ее семье, который источал каждый сантиметр здания. Не секрет, что в учреждениях вроде этого к «Уэйд Корпорейшн» относились, мягко говоря, непочтительно. А все благодаря тому, что тридцать лет назад дедушка Аддисон сыграл не последнюю роль в принятии важных решений. Само собой, если дед узнает, что она явилась сюда, наплевав на его мнение, то слетит с катушек, и Аддисон придется много лет заглаживать перед ним вину. Она громко вздохнула. По крайней мере она будет знать, что испробовала все. Как бы то ни было, она обязана сдержать обещание, которое дала Джинн.

Джереми всегда был и остается на первом месте.

- А что? Ты ведь знаешь, как на мне сказываются нервные потрясения. – Тетя Морган шептала в телефон так громко, что вполне могла бы прекратить притворяться, будто старается не нарушать тишину. – Бедный мальчик! Представь себе, в каком мы отчаянии, раз вообще о таком подумали. Аддисон говорит, это наша последняя надежда. А ты сама знаешь, она не из тех, кто станет преувеличивать.