— Не подходи ко мне! Не смей! Я опозорена! Ты специально это сделала! Я знаю: ты завидуешь мне! Да! Завидуешь! Я раскусила тебя! Пошла прочь! Вон! Видеть тебя больше не хочу! Ненавижу! Правильно папа говорил, что все дарийки стервы! А я ещё не верила ему! Защищала тебя! Какой же я была дурой! Я была так добра к тебе, хотя ты всего лишь прислуга! И вот! Вот она благодарность! Убирайся! Убирайся прочь, тварь!
Смотрю на Айрис — эту добрую милую белокурую куклу и с ужасом понимаю, что она кричит всё это абсолютно искренне. Все её страхи и мысли заняты лишь тем, что она может опозорена. А то, что я, рискуя жизнью, вырвала её из лап этих уродов, для неё не в счёт.
М-да… Зашкаливающая людская благодарность. Вот и помогай после этого людям!
Глава 10. Недовольство госпожи Петтигрю
Он уехал полчаса назад. Я стояла у окна и смотрела, как Эван в сопровождении кучи незнакомых мне высокопоставленных лицвыходит из особняка, прощается с Айрис.
Когда мой мальчиша-альтаирец спускался по парадной лестнице, я стояла в нескольких метрах от него.
Нет. Он не видел меня. Зато я могла бы окликнуть его.
Подойти.
Обнять.
Но я не сделала этого.
Не смогла.
Не осмелилась.
В чём-то Айрис всё же права: я была и останусь прислугой. Элитной. С образованием. Но всё равно прислугой. Такой как я точно не место рядом с Эваном. Не стоит усложнять ему и без того непростую жизнь своим внезапным появлением. Судьба слишком сильно развела нас.
Я точно знаю, что поступила правильно.
Только почему мне от этого так паршиво на душе?
Старательно гоню от себя невесёлые мысли об Эване. Переключаю внимание на Айрис. Вот уж кто меня сегодня действительно изрядно удивил! После её утренней истерики я всерьёз полагала, что девчонке потребуется несколько месяцев на реабилитацию, но…
Мне бы её способность носить маску! Провожая Эвана, Айрис всё время улыбалась и беззаботно щебетала. Словно и не было вчерашнего кошмара. Словно ещё несколько часов назад она не билась передо мной в истерике. Похоже, страх перед запятнанной репутацией оказался для дочери посла куда страшнее ночного происшествия. Мне бы так уметь изображать, что ничего ровным счётом не произошло.
Наверное, я так никогда до конца и не пойму землян.
Погруженная в свои мысли, сама того не замечаю, как оказываюсь на пороге спальни Эвана. Знаю: возможно, это неправильно, но не могу удержаться. Убедившись, что никто не видит, ныряю в комнату.
Прислуга ещё не успела убраться, поэтому всё здесь напоминает о нём. О моём мальчишке-альтаирце. Предательское сердце больно сжимается при виде расправленной смятой кровати, на которой он спал.