— Будь по-твоему, — наконец, соглашается она. — Завтра на закате я буду ждать вас у подножья горы Обречённых. Если придёте, это и будет значить «Да». Главное, помни, девочка, второго шанса попасть в Руар у вас уже никогда не будет. Я не делаю таких предложений дважды.
Огонёк в руке ведуньи гаснет. Вместе с ним исчезает старуха и моя мать. Растерянно озираюсь по сторонам, пытаясь глазами привыкнуть к кромешной тьме. Одновременно с этим судорожно соображаю: сон ли это только что был или явь?
Неужели наши с Анигаем мечты, и правда, сбываются?!
Глава 6. Дочь своей матери
Сижу на подоконнике в комнате Эвана и, затаив дыхание, слушаю, как мальчишка-альтаирец играет на скрипке. Для меня. В последний раз. Грустная мелодия, щемящая душу, растворяется в вечернем небе. Мне уже надо уходить, но я не могу исчезнуть вот так: не попрощавшись, недослушав, как плачет эта скрипка, а вместе с ней и душа Эвана.
Знаю: мой мальчишка-альтаирец не умеет красиво говорить. Особенно о том, что творится у него на душе. В этом мы похожи. Эван всегда начинает волноваться и заикаться, когда пытается сказать мне о чём-то личном. Но сегодня его скрипка разговаривает со мной лучше всяких слов.
Мелодия обрывается. Эван поднимает на меня своим грустные синие глаза.
— Значит, ты всё уже решила?
— Да. Ты же знаешь, Руар — это наша с Анигаем заветная мечта. Я даже думать не смела, что однажды она станет реальностью.
— Ада, ты же знаешь, как дорога мне. Ты могла бы поехать со мной в Адейру! Быть свободной!
— Я — да. Но Анигай — нет, — мне приходится напомнить Эвану, что мой брат до сих пор привязан к Катару. — Я не могу оставить его здесь, когда есть шанс нам обоим выбраться из этой проклятой дыры.
— А как же я? — тихая такая искренняя жалобная фраза вырывается у мальчишки-альтаирца быстрее, чем он успевает сообразить, что говорит.
От этих его слов у меня сжимается сердце. Только сейчас до меня в полной мере доходит, что эти годы я стала для него действительно родным человеком.
— Прости. Я не должен был этого говорить. — Эван быстро берёт себя в руки. Невесело усмехается. — Веду себя, как конченный эгоист. Думаю только о себе. Правда, прости… С моей стороны было глупо надеяться, что однажды ты…
Альтаирец обрывает фразу на полуслове. И что за дурацкая привычка постоянно недоговаривать?! Хочу отругать его за это, но не решаюсь. Вижу, что мальчишке и так плохо от нашего неизбежного расставания. Не надо иметь семи пядей во лбу, что понять: по-своему Эван любит меня. Ведь за эти три года мы стали настоящими друзьями.