— Никем, — ответил псионик почти сразу, — у нас нет соответствующей подготовки.
— Ну, вот и всё… — я подвернул глазок, а затем расширил угол трансляции. — И вообще, не дело, чтобы у солдата было два командира…
— Это понятно, — тяжело вздохнул комиссар, — но и ты пойми меня, Макс. У меня есть чёткий приказ, и даже если он кажется мне неправильным, глупым и сумасбродным — я обязан его выполнять. Ты командир подразделения, и это не обсуждается.
Чёртовы формалисты! Они что там, у себя в ИСБ, никогда не слышали о принципах построения вертикали командования? Трудно придумать что-либо глупее и опаснее, чем переподчинять бойцов малого отряда новому командиру прямо перед боевой операцией.
— Ну, раз я главный, слушай мою команду! Нина, запись в бортовой журнал!
— Принято, — чирикнул искин.
— Константин, приказываю взять под своё командование бойцов вверенного мне отряда, — рявкнул я. — Приказ действителен на весь период боевых действий. Всё ясно, боец?
— Так точно!
— Выполнять!
— Есть! — оглушил меня Костя голосом исполнительного идиота и тут же добавил: — Спасибо…
Спрашивать, за что меня поблагодарили, было бессмысленно.
— А сейчас открой видеоканал…
— Сделал… — комиссар на пару секунд замолчал, а затем задал вполне логичный в данной ситуации вопрос: — Что это?
— Неизвестная аномалия в кубе самоподрыва американского «прилипалы».
— Ничего подобного не видел… — задумчиво произнёс псионик и тут же что-то забормотал, обращаясь уже не ко мне, а к своему личному искину, так что я услышал только конец его фразы и ту часть, что вновь была обращена ко мне: — …Что значит анализу не поддаётся? Ну, так хотя бы попытайся! Ладно, Макс, я всё понял. Думаю, наши американские партнёрши сами расскажут нам, что там они везли на своём корыте.
— Там всё с ними нормально?
— М… относительно. Несколько раненых, пара трупов и незарегистрированный гражданский псионик на грани ментального бешенства.
— Это как?
— У этой дамочки был имплантирован мощный внешний псиусилитель, который сгорел от внезапной перегрузки прямо у неё в голове во время контакта челнока с этим… червяком. Не знаю, как она удержала себя от того, чтобы не устроить прямо на месте кровавую баню, но в шлюзе её прорвало. Пришлось успокаивать, зато остальные гости теперь ведут себя на удивление смирно…
— Надеюсь, не до смерти?
— Нет, стандартное воздействие на мозг. Гриша сейчас вводит её в искусственную кому, положим в стасис-камеру — там разберёмся…
— Ладно, отбой.
— Отбой.
Один их «жуков» вспыхнул, поражённый на подлёте перекрёстным огнём двух рельсотронных станков, закувыркался и, ударившись об обшивку яхты жёстким спинным панцирем, отскочил, беспомощно дёргая половинками перерубленного тела. Из его задней части, словно черви из сгнившего куска мяса, полезли те самые «мокрицы», одна из которых чуть было не прикончила американцев. Конвульсивно сжимаясь, они выбирались из исходящей фиолетовой слизью раны и, отталкиваясь от умирающей туши, прыгали в сторону яхты. Уже в свободном парении они собирались в клубки и, вращаясь, быстрыми рывками летели к кораблю.