…Сидя на верхней галерее за штабелем мешков то ли с какой-то давно просроченной строительной смесью, то ли с самым обыкновенным цементом, Алексей вот уже третий час наблюдал происходящее внизу со смешанными чувствами удивления и брезгливости. Понятное дело, ничего хорошего и благопристойного от собравшихся внизу ожидать не стоило изначально. Нормальные люди здесь и сейчас оказаться не могли ни в коем случае и ни в каком качестве. Но такое! «Обезьянник, ну чистый же обезьянник, блин!» – злобно подумал Леша, в который раз подавляя желание чихнуть. Куча гадского стройматериала, давшая ему укрытие, при малейшем неосторожном движении испускала мельчайшую и чрезвычайно едкую пыль, а сидеть абсолютно без движения не было уже никаких сил. Хотя собравшиеся внизу за сотворенными ими шумом и гамом не услышали бы, пожалуй, чих даже в исполнении гиппопотама, но правила незаметного сидения в засаде он старался соблюдать чисто рефлекторно.
На позицию они выдвинулись практически без проблем. Несколько замедлил продвижение по строительным лесам и проникновение через окно на галерею отец Александр, чье лицо с каждым метром подъема меняло цвет от просто бледного до нездорово-зеленоватого. К концу маршрута стало совершенно очевидно, что верхолазанье к сильным сторонам батюшки не относится – вот и довелось затаскивать его внутрь чуть ли не силком. Сейчас священник, придя в себя, все равно сидел с закрытыми глазами, лишь время от времени бросая взгляды вниз. Оно, с другой стороны, и понятно – если происходящее там категорически не нравилось Алексею, то святому отцу и вовсе было поперек души.
«Веселье» между тем разгоралось. Гремело во все децибелы нечто, по странной ошибке считавшееся собравшимися музыкой, и сами они орали и визжали на все голоса. Уже прошел конкурс на лучший «хеллоуиновский костюм», главным призом в котором, по глубокому убеждению Алексея, должна была бы служить путевка в сумасшедший дом. И желательно навечно. Уже закончилось надругательство над сельхозпродукцией в виде соревнования по вырезанию лучшего светильника из тыквы. Полным ходом, правда, продолжались иные «конкурсы» и «аттракционы». В одном из них, к примеру, участникам предлагалось мячами, выполненными опять-таки в виде хеллоуиновских тыкв, разбить максимальное количество выставленных в качестве мишеней… гипсовых распятий! Остальные «развлечения» были такого же пошиба. «Онижедети» оттягивались от души.
«Праздник», похоже, достиг своего апогея, когда в дальнем конце зала возникло движение, и сквозь густую толпу, расталкивая ее без всяких церемоний, к возвышению, расположенному в центре помещения, двинулась небольшая группка людей. В принципе, эти персонажи уже появлялись в самом начале, дав шоу старт. Еще тогда Алексей обратил внимание на главное действующее лицо – пожилого дядьку, явного иностранца, после нескольких фраз, пролаянных им в микрофон на до неузнаваемости исковерканном русском, перешедшего на английский язык, точно являвшийся ему родным. Судя по всему – неловким движениям, дерганой и сбивчивой речи и прочему, старый пердун был явно «под балдой». Сперва Леша погрешил на выпивку, на которую усердно налегало абсолютное большинство собравшихся, в том числе и явные малолетки, но потом понял, что ошибся.