– Пожар, говоришь?! – Георгий повернул к Алексею перекошенное от переполнявших его эмоций лицо. – Остается только Бога молить, чтобы он не начался. Потому что в этом случае не кому-нибудь, а нам решение придется принимать – или дать всем, кто тут собрался, в том числе и не обратившимся, изжариться к такой-то маме, или выпустить всю эту бесноватую кодлу в город! И, как думаешь – в каком случае жертв и крови будет больше? А-а-а… Вот и я не знаю. И ответственности на себя такой брать не хочу. Так что уповаем на милость Божью и шевелим мозгами – что с этим козлом в мантии делать. Если его не заткнем – и так и так всем кранты!
Времени на раздумья о дальнейших действиях отпущено им не было. Сложно предаваться мыслям и строить планы в те мгновения, когда тебе очень активно хотят оторвать голову. Или – перегрызть глотку. Или…
Короче – их заметили. Может, у чернокнижника сработало усилившееся от прибывавших темных сил чутье, может, просто он, в конце концов бросил взгляд вверх и увидел уже особо не прятавшихся братьев… Одним словом, мерзкий старикашка подскочил чуть ли не на полметра вверх и заверещал как резаный, указывая костлявым пальцем точнехонько на то место, где в данный момент находились Георгий, Алексей и отец Александр.
Немедленным ответом на его вопль стали вой, рев и даже, кажется, лай беснующейся толпы. С нечеловеческим проворством одержимые ринулись к стене и рванулись вверх. Лезли они, как поганая орда на стены осажденного города – один вперед другого, топча друг друга, совершенно не обращая внимания на сорвавшихся собратьев, и, более того, превращая их тела в ступени для дальнейшего восхождения. Остановить или отбить эту атаку втроем было бы невозможно, даже имей они в распоряжении по станковому пулемету каждый. Правда, ни пулеметов, ни котлов с кипящим маслом или смолой, ни… что там еще могло бы пригодиться в данном случае? Короче, ничего у них не было. А главное – совершенно не было времени. Георгий среагировал молниеносно:
– Уходим!
– Куда?!
– Наверх! На крышу. Других вариантов все равно нет…
Услышав про крышу, отец Александр снова явственно позеленел лицом. Но уж тут кто б его спрашивал. Оставаться на месте означало быть неминуемо разорванными в мелкие клочья. Хватило бы времени на отход…
– Леша! Я – первый на крышу, оттуда сбрасываю трос, ты, как только видишь конца, вяжешь к нему святого отца…
– Георгий, что за шуточки кощунственные!?
– А вы епитимью на меня наложите, батюшка. Потом… Если живы останемся! Как вас Алексей зафиксирует, дергает два раза, я наверх втягиваю. Потом ему конец бросаю.