Александра вдруг прошептала, глядя в затуманенные глаза подруги, она уже не могла сдерживать в себе ту силу, рвущуюся наружу…
— А если я… мужчина?
— Ну и шуточка! — рассмеялась Марина, томно раскинувшись на софе.
Александра взяла ее маленькую руку, и неожиданно прижала к низу живота, теперь уже безбоязненно. Глаза Марины изумленно округлились, лицо передёрнула гримаса отвращения… Этого больше всего и боялась Александра. Не давая любовнице опомниться, она придавила её всем телом, стала ласкать. Приглушенным нервным смехом Марина пыталась подавить внезапный страх. Но страх — это желание того, чего страшатся, это симпатическая антипатия. Страх это чуждая сила, которая захватывает индивида, и все же он не может освободиться от нее, да и не хочет. Ибо она страшилась того, чего, сама того не подозревая, желала… Страх для неё теперь, как жадное стремление к приключениям, к ужасному и загадочному. Марине не хватило воображения, чтоб раскрыть тайну Александры. Когда даешь полную свободу фантазии, позабыв о том, что тебе известно, воображение вырывается на волю и проникает в самую суть вещей… Теперь же тайна раскрылась сама и начала познаваться через её страх…
Рука Марины неуверенно, осторожно, как пугливый зверёк, поползла вниз, забралась под юбку любовницы, коснулась… Точно её ударило током, она тотчас отдёрнула руку. Ласково преодолевая слабое сопротивление, Александра опять прижала девичью руку к тайному месту, приучая ее к тому, что может быть её другом, волнующим и сладостным. В познании его она откроет для себя много нового и любопытного.
Наконец, Марина ощутила то, чего так боялась, чего ужасалась и опасалась. Точно это какое–то мерзкое доисторическое животное! Ей всегда казалось, что это какая–то аномалия, уродство и торчит снаружи, точно кишка, и было б лучше, если всё пряталось внутри тела. Теперь же, пальцами ощущая этот тугой, пульсирующий отросток, она начала испытывать волнение иного плана… В конце концов любовь смотрит не глазами…
Глаза её разгорелись от любопытства и сладкого ужаса. Пальчиками она трогала то здесь, то там, нагнулась, чтоб получше разглядеть, ладонью, взвесила разбухшие шары. Но в то же время её пугало, что всё это может приникнуть в неё, сокрушив недавнюю гармонию.
Александр осторожно, зная кто перед ним, медленно вошёл в неё, и, когда коснулся преграды, которая отделяет девушку от женщины, зубами прикусил мочку подруги. Эта новая боль на мгновение отвлекла от неожиданной боли внизу живота, не дав сконцентрироваться на ней, не позволив закрепиться в памяти. Её легкий вскрик слился с вздохом Александра, где звучала радость полного возвращения в прошлое. Чувство это захватило и Марину.