Кельсер поджег одиннадцатый металл. Ничего не изменилось. Он все так же стоял на площади в Лютадели, напротив Вседержителя. Притихшая толпа, и скаа, и знать, наблюдали за происходящим. Медленно повернувшись на ветру, скрипнуло колесо перевернутой телеги. Голова инквизитора по-прежнему была прибита ко дну повозки его же глазными штырями.
Ничего не изменилось, и в то же время изменилось все. Теперь перед Кельсером стояли двое мужчин.
Один − бессмертный император, властвующий тысячу лет: внушительная фигура, черные как смоль волосы. Из его груди торчали два копья, на которые он не обращал внимания. Рядом стоял человек с такими же чертами лица, но держался он совершенно иначе. Укутанный в густые меха, с раскрасневшимися будто от мороза щеками и носом. Спутанные волосы растрепал ветер. Мужчина выглядел жизнерадостно и улыбался.
Один и тот же человек.
«Можно ли это как-то использовать?» − отчаянно соображал Кельсер.
Между ними медленно оседал черный пепел. Вседержитель взглянул на убитого Кельсером инквизитора и властно произнес:
− Им очень трудно находить замену.
Тон его голоса резко контрастировал со стоящим рядом мужчиной: бродягой, горцем с лицом Вседержителя.
«Вот какой ты настоящий», − догадался Кельсер. Но это не помогло. Всего лишь доказало, что одиннадцатый металл − не то, на что он надеялся. Металл не был чудесным средством победить Вседержителя. Придется положиться на другой план.