Я в ответ легонько сжимаю ее руку. Все еще продолжаю молчать, тем более что мы за последние пять лет ни слова друг другу не сказали. Хочу спросить, что случилось. Хочу, чтобы Николь стало легче, хочу прогнать все, что причиняет ей боль. Но ничего не могу сделать, только держу ее за руку, пока она наконец не отнимает ее. Встает, одергивает свою красную юбку и идет прочь. Я замечаю, что она забыла цветы на земле под деревом. Но не окликаю ее. Только смотрю вслед Николь, пока она не пропадает из виду.
* * *
Тогда я дал ей уйти, не сказал ни слова и с тех пор никогда больше ее не видел – до появления Ниель. Только слышал потом, тем памятным вечером, как она кричала на своих родителей. Так что это последнее мое воспоминание о Николь.
Я беру лицо Ниель в ладони. Глаза у нее блестят, а щеки красные, опухшие от слез.
– Гас прожил тяжелую жизнь. И ты была одним из самых светлых ее моментов.
Я тянусь губами к ее губам, долго целую и наконец отстраняюсь.
– Спасибо, – шепчет Ниель, прижимаясь щекой к моей груди и крепко стискивая меня в объятиях. – Гас уже давно ждал, когда сможет уйти. Я знала, что это скоро случится. Но все равно на душе паршиво. – Она прерывисто вздыхает.
– Да, – говорю я, уткнувшись лицом в ее волосы. Обнимаю ее, пока она не выпускает меня сама. Смотрит на меня, а я глажу ее по мокрой щеке большим пальцем, вытирая слезы. – Что мне сделать, чтобы тебе стало легче? Хочешь мороженого? Зефира? Чипсов? Горячий душ в темноте?
Ниель негромко смеется:
– Все будет хорошо.
Она встает и направляется в спальню. Я вскакиваю. Не хочу ее пока туда пускать. Еще не время.
– А может, нам уехать куда-нибудь? – торопливо говорю я.
– Что? – Ниель поворачивается ко мне.
– Давай уедем из Креншо, – предлагаю я. Пульс у меня стучит, как молоток.
– И куда, например?
Я улыбаюсь, видя, что глаза у нее загораются любопытством.
– Э-э-э… Можно в Орегон. К моему дяде Заку. Он на выходные уходит в поход. Весь дом будет в нашем распоряжении. И… там нет снега.
Она смеется:
– Хижина в дремучем лесу, и мы останемся одни на все выходные?
– Или даже на целую неделю, – говорю я. – Как захочешь. Заку все равно. А я бы подработал пока у него в гараже. Мне деньги не помешают.
Ниель задумчиво прикусывает нижнюю губу. Потом медленно улыбается и говорит:
– Ладно. Давай проведем остаток недели в Орегоне.
Она идет к двери спальни, но я торопливо загораживаю ей дорогу:
– Я сам чемоданы заберу. А ты пока… может, из ванной возьмешь, что тебе нужно?
Ниель подозрительно смотрит на меня:
– Ты там что-то прячешь?
– Это не важно, – уклончиво отвечаю я. – В общем, так: я соберу вещи – и поехали.