Олег аж скрежетал зубами и рассерженно выкрикнул:
– Я не командир и не хочу незаслуженной славы!
Лейтенант обнял его за плечи и тихо сказал:
– Терпи, ты выполняешь очередное задание.
– Слушать хвалебные речи в свой адрес, да?
– Совсем дурак? Славят не тебя, а нашу Родину! И благодарят не тебя, а Красную Армию! – строго заметил Моряк.
– Не в этом дело! Мне не по чину стоять впереди вас!
– Пойми ты, бестолочь, нам нельзя высвечиваться!
Лейтенант снова обнял Олега:
– Через годик закончится война, вернешься в Ленинград, женишься и будешь рассказывать детям о прыжках с парашютом. А мы продолжим свою борьбу.
– Ты сейчас вроде громоотвода, защищаешь нас и пленных от ненужного внимания, – добавил Моряк.
Нельзя сказать, что все сказанное Олегу понравилось, но суть он понял и стоически принимал на себя вспышки фотокамер. С интервью было намного хуже, пришлось выдумать историю о сопровождении некоего важного груза. Затуманив под этим предлогом порты отправления и назначения, он приврал о ночном взрыве, тем самым ушел от вопросов о подводных лодках или самолетах.
Военно-морской атташе укатил в Лондон, взяв с собой пленных немцев, а отряд получил двух переводчиков с билетами на поезд. На первый взгляд незатейливая рокировка, но если заинтересованный человек будет следить за отрядом через сообщения в прессе, то подмена останется незаметной. Зато Олег снова встал на дыбы, на этот раз из-за билетов.
– Почему мы едем в Глазго, причем с двумя пересадками? – вцепился он в переводчиков.
– Во-первых, отсюда нет прямого поезда, во-вторых, в Манчестере, Ливерпуле и Глазго запланированы масштабные митинги в поддержку Красной Армии.
Олег обреченно вздохнул и попытался поставить условие:
– В таком случае выступайте с трибуны вместо меня.
– Вы совсем оторваны от жизни. Митинги крайне необходимы, во время проведения английский пролетариат собирает для нас деньги, – пояснил переводчик.
– Месяц назад здесь был летчик. На митинге в его честь рабочие собрали по шиллингу, а мы купили танковый полк, – добавил второй.
Пояснение реально шокировало Олега. В двадцать первом веке международная солидарность трудящихся перешла в разряд напрочь забытых понятий, и он повинился:
– Извините, ребята, я думал только о себе.
Когда отряд садился в поезд после митинга в Ливерпуле, Лейтенант протянул газету. На первой полосе огромное фото, где плененные немцы радостно смеются на фоне пассажирского варианта «Пе-8». Чуть ниже два портрета в форме СД с генеральскими погонами. Олега неприятно кольнул факт отлета, но спросил он другое: