— Лев Иванович, я Павла не убивал и, кто мог его убить и за что, понятия не имею, — сказал Шутин, усаживаясь. — Я был груб с вами, за что прошу меня простить. — После такого вступления он произнес традиционную фразу: — Чем могу быть полезен?
Вся подготовка Левы пошла насмарку, он растерялся и молчал. Шутин не смотрел, как обычно, нетерпеливо и воинственно, а, сев на место Новикова, облокотился на стол, подпер ладонью подбородок и вздохнул.
— Я только сейчас начинаю понимать, что Павла нет. Его нет и не будет, никогда ничего я ему не докажу и доказывать-то нечего… — Он махнул рукой и, как показалось Леве, театрально закрыл лицо.
— В последние месяцы Ветров писал? — спросил Лева.
— Да, и очень много, — ответил Шутин.
— И когда же он повесть закончил? — Лева старался не выдать своего удивления. По его логической схеме Шутин должен был утверждать, что Ветров последние месяцы не писал.
— Первого сентября, — думая о чем-то постороннем, ответил Шутин, затем взглянул на Гурова, стал рыться в карманах, достал фотокарточку и протянул через стол. — Нравится? Это Павел в горах, я хочу, чтобы журнал напечатал именно этот портрет.
На снимке Ветров стоял на снегу и, упрямо прищурившись, смотрел вверх, видимо, на вершину горы.
— Хорошая фотография, — Лева вернул карточку. — В каком журнале будет опубликована повесть?
Шутин назвал редакцию, где Лева несколько дней назад брал экземпляр для экспертизы.
— Кто отнес рукопись в редакцию? — спросил Лева, уже понимая, что вся работа последних дней, такая стройная и красивая версия рушится к чертовой матери.
— Я и отнес. — Шутин пожал плечами. — Кто же еще?
— Извините, — Лева взял Шутина под руку и вывел в коридор, — извините, Евгений, подождите здесь минуточку. — И, оставив недоумевающего Шутина за дверью, бросился к телефону. — Чья повесть лежит у вас? — спросил Лева у редактора отдела прозы.
— Евгения Шутина, — ответил редактор как-то неуверенно.
— Передавая вам экземпляр, Шутин сказал, что это его повесть?
— Он принес, титульного листа не было, и я решил… — Редактор отдела помолчал. — Шутин сказал: «Прочитайте и скажите свое мнение, по-моему, это здорово, только не знаю, как назвать». Шутин что, собирается придумывать название для чужого произведения?
— Извините, я позже вам все расскажу. — Гуров положил трубку и пригласил в кабинет Шутина, который объяснил все очень просто.
Ветров первого сентября отдал законченную и только что отпечатанную, взятую от машинистки повесть (зачем-то прямо всю папку) Шутину и по старой привычке попросил прочитать и высказать свое мнение. После смерти друга Шутин два экземпляра передал в журнал, а два оставил у себя. А действительно, куда их девать?