Теперь, когда Чико ушел, дом казался таким пустым, поэтому Лиззи решила загрузить себя делами. А ей было чем заняться.
Нужно было найти возможность перезаложить поместье, пусть даже на короткий срок. Но, как оказалось, почти все организации уже закрылись на праздники.
К утру третьего дня Лиззи была в отчаянии. Она совершенно не продвинулась в решении финансовых вопросов, и, что еще хуже, от Чико не было ни слуху ни духу.
Но Роттингдин нужно было спасать, и, проглотив свою гордость, Лиззи позвонила Чико.
– Сеньор Фернандес проводит совещание со своими юристами и просил его не беспокоить.
– Вы не знаете, когда он освободится?
– Боюсь, нет. – Голос в трубке звучал холодно и бесстрастно.
Казалось, хуже ситуация уже не может сложиться. Но в довершение ко всему Лиззи позвонила мать.
– Тебе нет смысла ехать так далеко на вскрытие завещания. Это бесполезно. Ничего не осталось ни для тебя, ни для меня, ни для наших арендаторов, – попыталась объяснить ей Лиззи.
– Плевать на арендаторов, – разозлилась Серена. – Где драгоценности твоей бабки? Кое-какие из них были очень дорогими. Наверняка у тебя хватило ума отложить их про запас.
– Все давно распроданы, – нараспев произнесла Лиззи, глядя на бриллианты, переливающиеся в ее руке.
Она уже ознакомилась с завещанием. Бабушка оставила ей все, надеясь, что внучка продолжит разводить лошадей и восстанавливать Роттингдин. Адвокат разъяснил, что Лиззи не может продать скот, картины, столовое серебро, но имеет право взять себе те вещи, которые бабушка ей подарила, – среди них были драгоценности. Лиззи решила их продать и разделить вырученные деньги между арендаторами.
Она поднесла к лицу переливающиеся камни. Для Лиззи это были в первую очередь не украшения, а воспоминания о бабушке, но придется с ними расстаться. Она убрала их обратно в шкатулку. А после прибыл курьер и забрал драгоценности для продажи.
Лиззи, заявлявшая, что спасет поместье, потерпела неудачу. И все же преданные слуги пока оставались с ней, чтобы поддержать, хотя уже на завтрашний день были назначены торги: сначала будут проданы лошади, затем обстановка, а после и сам дом.
Лиззи собиралась не сомкнуть глаз в эту ночь – последнюю в Роттингдине, но усталость дала о себе знать. Утром Лиззи проснулась в своей кровати от звука моторов автомобилей.
«Это фургоны для перевозки лошадей!» – мелькнуло в голове. Лиззи вскочила и подбежала к окну. Огромные машины уже выстроились в ряд во дворе.
Наскоро приняв душ и одевшись, Лиззи спустилась вниз, но, увидев, что происходит, изумилась. Лошадей не увозят – наоборот, их привезли! Здесь что-то не то.