Когда Эркин почувствовал, что кольцо уже не «дышит» под рукой, он осторожно положил рукоятку на стол и стал собирать инструменты. Как Андрей протёр всё, разложил по местам.
— Женя, я на подоконник положу, пусть сохнет.
— Конечно-конечно.
Портянку он тоже свернул и убрал в ящик.
— Я в кладовку пойду, посмотрю там.
— Хорошо, — Женя закрепила шов и отрезала нитку. — Я в ванной буду.
Эркин вышел в прихожую, распахнул дверь в кладовку. Чем бы её подпереть? А, вон же чурбак. Вот так. Для начала… для начала вытащим всё в прихожую. Обрезки досок, какие-то то ли палки, то ли тонкие длинные поленья, обломки ящиков. С гвоздями. Хорошо, Алисы нет, а то бы полезла и поцарапалась. Верёвки какие-то, ремешки, ничего, это всё пригодится. А это что?
За плеском воды — Женя полоскала бельё в ванне — она плохо расслышала, но ей показалось, что Эркин закричал. А, выглянув из ванной, увидела его лежащим на полу.
— Эркин?! — бросилась она к нему. — Что?!
Но он уже стоял на четвереньках среди разбросанных досок и палок и тряс головой.
— Ничего, ничего, я сейчас… — перемешивал он русские и английские слова.
Женя опустилась рядом с ним на колени, обняла. Он вздрогнул от её прикосновения и отпрянул.
— Вода! Нет, не надо! — вырвалось у него по-английски.
Женя отдёрнула мокрые руки.
— Да что с тобой?!
— Сейчас… сейчас… — Наконец он продышался, поднял на Женю глаза, неловко улыбнулся и заговорил по-русски: — Я сам виноват, Женя, думал, верёвка, а это… провод.
— Под током? — испугалась Женя.
— Да, — и по-английски: — Током ударило, — и опять по-русски: — Не пускай Алису туда.
Эркин сел, потёр руки от кистей к локтям и виновато улыбнулся.
— Я испугал тебя, да? Прости, Женя. Просто… меня давно током не били, вот я и заорал.
— Ну её, эту кладовку, — заплакала Женя. — Ты же убиться мог.
Эркин глубоко вдохнул и выдохнул.
— Делать всё равно придётся. Я только не знаю, как. Я, — он опустил голову, — я боюсь тока, Женя. Меня… много били током… раньше… до имения…
Женя торопливо обтёрла руки о халатик и обняла Эркина за шею. Положила его голову себе на плечо. И на этот раз он не отпрянул.
— Ничего, — шептала Женя, — ничего, всё будет хорошо, ничего…
И чувствовала, как обмякает, расслабляется его тело. А когда поняла, нет, почувствовала, что он успокоился, поцеловала в висок и встала.
Эркин снизу вверх смотрел на неё затуманенными глазами, потом взмахом головы отбросил прядь со лба и встал.
— Я ещё повожусь здесь, Женя.
— Ты только осторожней, Эркин, — вздохнула Женя.
Она знала, что он не отступит. И, в самом деле, Эркин опять полез в кладовку. На этот раз, правда, он вооружился длинной палкой и сначала трогал ею каждый обломок, отодвигая от лежащего на полу провода. Но как же он здесь пол мыть будет?