— Вы напомнили о постели… Очень заманчивая перспектива. Почему–то я сегодня ужасно устал. Надеюсь, вы извините меня, Алексис?
Босс уже собирался встать, и тут же вновь сел — в столовую входил Джекобсон и направился прямо к ним. Вид у него был такой, будто он изнемог от усталости.
Макелпайн спросил:
— Как дела?
— Никак. Я объездил весь район и окрестности радиусом в пять миль. Никаких следов… Правда, из полиции мне сообщили, что в Боссэ видели двух человек с соответствующими приметами. Вряд ли найдется вторая такая пара, как эти ужасные близнецы. Перекушу что–нибудь и двину в Боссэ. Только сначала надо найти машину, моя барахлит.
Шеф протянул Джекобсону ключи.
— Возьмите мой “эстон”.
— Вот спасибо, мистер Макелпайн. А как насчет страховых бумаг?
— Они в ящике для перчаток. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились помочь.
— Это же и мои мальчики, мистер Макелпайн.
Даннет с бесстрастным видам смотрел куда–то в пространство.
Спидометр “феррари” показывал 180. Харлоу будто забыл, что на французских дорогах скорость строго ограничена, хотя время от времени все же поглядывал в зеркальце — скорее по привычке, ибо во всей Франции не нашлось бы, наверно, ни одной полицейской машины, способной догнать его. Трудно было поверить, что прошло всего сорок минут после отъезда из Авиньона, — впереди уж маячил щит с надписью “Марсель”. Еще через километр “феррари” затормозил перед красным сигналом светофора.
Израненное лицо Харлоу было так залеплено пластырем, что не определить, какие чувства оно выражало. Но глаза смотрели так же уверенно и внимательно, как всегда; такой же спокойной была и поза. И тем не менее, оказалось, что невозмутимость чемпиона может быть нарушена.
— Мистер Харлоу! — донеслось как бы издалека.
Джонни обернулся и увидел Рори, голова которого, точно из кокона, высунулась из лежавшего сзади рулона брезента.
Гонщик спросил, отчетливо произнося каждое слово:
— Какого дьявола тебе здесь надо?
Рори сразу ощетинился:
— Я думал, вам может понадобиться помощь… Так, на всякий случай…
Харлоу удержался от резкого ответа, что далось ему нелегко.
— Я бы оказал тебе пару теплых слов, да это ни к чему.
Из внутреннего кармана он выудил несколько купюр — из взятых у Даннета.
— Вот триста франков. Из первого же отеля позвони утром в Авиньон и скажи, чтобы прислали машину.
— Нет, спасибо, мистер Харлоу. Я ужасно ошибался насчет вас. Наверное, я просто дурак. Я не прошу извинить меня. Никакие “простите” в мире этого не исправят. Лучший способ просить прощения — это помочь. Ну пожалуйста, мистер Харлоу!