Эдди вспомнила, что и Эду не нравилось, если еда на блюде не была разрезана. Эд ел небольшими слоями, и она мысленно представила, как он аккуратными линиями соскребает с краев тарелки мороженое или картофельное пюре. Была суббота, которая не войдет в историю. Миновал еще один день трудной работы, день с тяжелыми тучами депрессии и печали, которые сопровождали каждое ее движение, отказываясь уйти, даже когда она натирала пол или расставляла посуду, разбросанную на кухне. Длинная суббота, которой, казалось, никогда не будет конца.
— Давай поедим! — Ли Анна уже не могла больше ждать.
— А ты не хочешь произнести благодарственную молитву?
— Бог, хороший Бог, огромное спасибо тебе за... — Ли Анна что-то промямлила... — на этой тарелке. Аминь.
— Отец наш небесный, — глубоко вздохнув, сказала Эдди и почувствовала, как опять убийственно сильно заболела голова, — спасибо тебе за то, что ты дал нам эту пищу! Ведь многие остались голодными сегодня.
Господи, спасибо за то, что ты позволяешь нам любить друг друга! Даже если мы в печали по тем, кого уже нет, мы знаем, что наши любимые с тобой и в спокойствии. Господи, — а ведь многие сейчас одиноки.
Господи, мы благодарим тебя за то, что ты дал нам жизнь, и просим тебя: направь нас, будь с нами всегда, помоги нам следовать по твоему пути! Мы просим тебя об этом во имя креста. Аминь.
— Аминь. Давай покушаем!
— Аминь.
— Мама, а почему не существует голубой еды? — спросила Ли Анна, с аппетитом откусывая сосиску.
— Ну, когда Господь создал голубые ягоды и голубой картофель, он решил, что голубой еды достаточно. И подумал, что неплохо бы иметь что-нибудь зеленое, желтое и оранжевое. Поэтому у нас сегодня овощи, которые тебе очень понравятся.
С полным ртом девочка пробурчала:
— Фи, я ненавижу овощи. Неужели действительно есть голубая картошка?
— Совершенно случайно, но именно она у нас сегодня на десерт.
Ли Анна озорно засмеялась, показывая дырку в передних зубах. Эдди улыбнулась в ответ и стала медленно жевать, совершенно не ощущая вкуса пищи.
Она окунулась с головой в генеральную весеннюю уборку, очнувшись от того ужасного состояния, сродни паранойе, от которого никак не могла избавиться, и целый час пила кофе и мусолила кусочек жареного хлеба. Она прочитала все, что было напечатано на его упаковке, как будто это было написано Достоевским, и наконец заставила себя действовать. Она выучила наизусть компоненты двойного концентрата для завтрака, который обещал “все необходимые витамины и минеральные соли”, и рецепт для приготовления смеси для гостей, которая “невероятна вкусна”.