— Уймись ты! Кассарелли был куском дерьма. Все та же чечетка. Чего тут переживать? Я просто устал отыскивать жемчужные зерна в дерьме. Ты знал, что этот уголовник выйдет сухим из воды. Я тоже знал, что он выкрутится. Он сам знал, его хренов адвокат знал. Его честь безмозглый судья знал. Начальник полиции знал, моя покойная тетя Сара знала. Все знали. Так чего лезть на стенку?
— Именно об этом я и толкую. Но сколько можно толочь воду в ступе?
— Наверное, я просто устал, — признался Эйхорд. — Мне нужно на некоторое время отойти от дел. Взять очередной отпуск, что ли...
— Чушь собачья. Ты только что вернулся из проклятого отпуска, погоди-ка — три месяца назад. Сам заявил, что от скуки чуть не подох.
— Ну-у...
— Ты слишком много пьешь. Мало спишь. Ошиваешься здесь днем и ночью, а личная жизнь у тебя как у монаха, больного лишаем.
— Монах, больной лишаем? Что, черт возьми, ты хочешь сказать?
— Дружище, ты спиваешься. И это меня беспокоит.
— Я пью не больше, чем обычно.
— Нет, стремительно прогрессируешь, парень. Не вешай лапшу на уши макароннику. От тебя почти все время несет как из пивоварни.
— Боже. — Эйхорд с трудом подавил улыбку.
— Я не шучу, приятель. Помнишь капитана, ты его знаешь по делу Кассарелли? Как-то мы с ним болтали. При упоминании твоего имени его просто всего перекосило, а потом он, — Джимми Ли помахал рукой перед лицом, — говорит бармену, чтобы тот вернулся к вермуту, потому что у джина странный вкус. — Оба рассмеялись. — А тебе известно, этот бродяга не доживет до полудня, если не пропустит как минимум две кофейных чашки «Гордона». Так вот, если подобный сукин сын заявляет, что от тебя несло самогоном, ты, должно быть, благоухал, как разбитая бутылка.
— Ну уж! От меня все-таки не несет, как от тебя, когда ты потеешь от возбуждения. — И Эйхорд тоже помахал рукой перед лицом.
— Что, моя сигарета тебя раздражает? Она тебе не нравится? — Ли выпустил облако дыма в сторону Джека.
— Прекрати. — Эйхорд яростно разгонял дым руками. — Хочешь заработать рак — твое дело, но...
— Здесь можно курить, дорогой. — Джеймс Ли указал на грубо сделанную табличку, висевшую рядом, с надписью: «ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО I КЛАССА, НЕТ ДЕЛ СЛИШКОМ МЕЛКИХ». Кто-то зачеркнул слово «дел», а вместо него написал «сыщиков». Рядом красовалась приписка «съешь меня». По аналогии Эйхорд вспомнил образец сортирной прозы в мужском туалете — «Хочешь повеселиться, взгляни на свою руку», — под которым кто-то добавил: «А может, тебе и двух будет мало?» Одно слово, психи.
— Как скажешь, — фыркнул Эйхорд, чувствуя себя еще хуже. — Но если ты еще раз проделаешь такой номер, я заблюю твой дерьмовый костюм.