— Надо было работать. Я оказался удачливее и нашел себе местечко у Холмана в компании по производству мороженого, для мальчишки — манна небесная, понимаете, хоть и зарабатываешь по минимуму, но каждую неделю выплата сверхурочных, а кроме того экономишь кучу денег, потому что мороженое ешь бесплатно. — Она улыбнулась. — Малыши трудились под началом какого-нибудь подростка-тирана, который в компании считался детским вариантом управляющего. Все наши знакомые ребята мечтали работать у Холмана. И, конечно же, я устроил туда Билла. Фирма постоянно теряла ребят, кого-то увольняли, кто-то уходил сам. Не прошло и недели, как я устроился, освободилось место, я, естественно замолвил словечко за брата. Они обычно спрашивали — мол, кто ворует или ленится, или грубо обращается с покупателями, — и я поклялся, что Билл отличный парень, и они сказали — ладно, попробуем. Меня любили, так что Билл был принят.
— Что же произошло?
— Вы спросили, как могут близнецы прийти к разному концу, а я не знаю. Физически мы были очень похожими, но в душе разные. Он хотел, чтобы его тут же одарили, а я, наверное, уже в этом возрасте понимал, что уважение нужно заработать. У Холмана заявили, что Билл украл. Это было похоже на небольшой суд. Я вспоминаю одно субботнее утро. Смешно. Я так живо все помню. Наш босс-подросток созвал нас, — он грустно улыбнулся, — и сказал, что разговор будет по поводу Билла. Его подозревали в том, что он взял какие-то деньги. Я не помню сколько — это не могла быть большая сумма — возможно, в кассе недоставало доллара, но преступление считалось тяжким. И наш босс объявил, что мы должны сказать ему, взял ли деньги Билл. Раздали маленькие клочки бумаги — тайные бюллетени для голосования. Малолетний суд присяжных. Если бы только вы были там, чтобы его защитить, а?
— Да, жаль. — Она жадно впитывала каждое слово.
— И, конечно же, детский суд, состоящий из его ровесников, признал Билла виновным.
— Незаконное судебное разбирательство.
— Наверное, даже не это. Нам не дали проверить бюллетени, так что наш босс смог с легкостью обрушиться на Билла. Его выгнали. Но мы были по-прежнему дружны, как и полагается братьям-близнецам. Я сказал им, чтобы они засунули свои бюллетени в задницу, — он с отвращением поморщился, — бросил отличную работу у Холмана, чтобы поискать другую вдвоем с Биллом. И следующее место мы нашли вместе. Питомник Ворхардского. Никогда не забуду! Мы вкалывали, как рабы, а получали гроши, но все равно считали, что нам повезло, потому что трудились на свежем воздухе.