Она у нас действительно "крутая".
С ней каждый парень подружиться рад…"
Я молча Ромку слушала, летая
стремительно до солнца и назад.
"Ну, а она красивая?"
Вопрос тот
я задала ему, качнувшись вверх.
"Ну… я не знаю… — он замялся, — просто…"
"Глаза какие?"
"…Вроде как у всех…
Зато она такая каратистка,
что вот тебя одной рукой сшибёт!"
Я возразила, пролетая низко:
"А я ношу с собою огнемёт!"
"У Машки — танк. — сказал серьёзно Ромка. -
В квартире прямо. Честно.
Сам видал…"
"Да врёшь ты всё!" — я выкрикнула громко.
Беседа переплавилась в скандал.
"Ещё скажу тебе такую штуку… –
ввернул Роман последний аргумент, -
…мы в школу ходим с ней всегда за рУку…"
В верёвки впилась я, и как цемент
твердели пальцы… Ничего такого
со мною не случалось никогда,
та злость была принципиально новой,
и я кричала Ромке:
"Ерунда!
Не верю! Врёшь!"
Я спрыгнула с качели,
ударив ногу, прямо на лету,
и, сдерживая слёзы еле-еле:
"Я набрала большую высоту?" –
спросила Ромку. Он пожал плечами:
"Нормальную. Но Машка может ведь
повыше…"
Солнце скалилось лучами.
Нога болела. Чтоб не зареветь,
я собрала в кулак остатки воли.
Надолго, знала я, не хватит их.
Мне было больно даже не от боли…
Мой голос стал вдруг непривычно тих:
"Прости, но я ударила колено
и не могу качаться. Я — домой."
Навстречу мне попалась тётя Лена,
соседка, и вскричала:
"Боже мой!
Ты где так сильно рассадила ногу?"
Взглянула на себя впервые я:
обида отпускала понемногу,
а кровь текла с коленки в три ручья.
"До свадьбы заживёт! Мы бинтик белый
приложим. Мазью смажем. Погоди!"
Сдалась и облегчённо заревела
я тут же на её большой груди.
На будущее лето Ромка поздно
на дачу выехал, а я — наоборот.
Подросший, загорелый и серьёзный
он появился. На морской курорт
он ездил с мамой, в южный город Сочи –
там солнце, море, фрукты. Рай земной…
И ракушек красивых много очень.
Он их по-братски разделил со мной.
Пол-лета Ромки не было на даче.
Зато приехал внук соседки Стас.
Он каждый день в саду решал задачи,
был деловит, начитан и очкаст.
Сначала я играла с ним от скуки,
но позже мне понравился весьма
соседский внук. Он обажал науки.
И стала я ходить к нему сама.
Стас рассказал мне про цветы и травы,
про то, как ловок уссурийский тигр.
Он каждый день придумывал забавы
и сочинил немало новых игр.
Вот, например, играть любил он в "крошку".
(Он часто обращался так ко мне.)
Стас был маньяк (конечно, понарошку,
в игре такая роль), а в стороне
от дома был лесок, довольно редкий.
И в "крошку" мы играли только там.
Я убегала, пряталась за ветки.
"Маньяк" бежал за мною по пятам,
а, настигая, с ног валил, запястья
сжимал до хруста и валился на