перечнем товара так и норовили все чаще остаться внизу. Яр делал над собой чудовищное
усилие, чтобы удержать глаза открытыми, но голос проклятого жреца, его же
собственного храма, обладал поистине мистической силой.
Эта сила, в конце концов, коварно и подло, исподтишка окончательно обволокла со всех
сторон Второго Отца. Все члены его расслабились, как после хорошего массажа в бане. В
голове что-то приятно загудело, глаза вначале съехались к переносице, потом закатились
и веки, бесповоротно проиграв сражение – плотно закрылись. Второй Отец сладко
почмокал губами, засопел носом, а потом громко и протяжно всхрапнул, как боевой осел, идущий в атаку. Локоть, на который он опирался, предательски поехал вперед, голова, соответственно откинулась назад, и он со всей дури впечатался затылком в дубовый шест, который поддерживал белое хлопковое полотнище над ложем. Этот предательский удар
сзади вернул его в реальность, хоть и не сразу. Яр тихо вскрикнул что-то вроде – «ой, Сешт» и ничего не понимающим, дурным взглядом, недоуменно огляделся. Мол, где я, в
какой преисподней и какой демон меня сюда затащил.
Этот демон оказался сидящим прямо напротив. Он был наголо брит, как и положено
писцу и сосредоточенно искал нужный лист бумаги, который куда-то, как назло, затерялся
в стопке других. Пальцы у демона были все в чернилах. Даже на носу оказалось черное
пятнышко. В своей сосредоточенности он совершенно не заметил, что Второй Отец
пребывает, скажем так, в некотором недоумении и поэтому, найдя нужный документ
демон радостно решил наводить чары дальше:
– Теперь финики сушеные…
Яр тихо зарычал, вырвал из рук жреца листы и сладострастно, с остервенением их
разорвал:
– Будь все проклято, Уоти!! Твои мешки с зерном, финики, такни льняные и хлопковые
трех расцветок с печатями какого-то имперского урода и сам Император будь проклят!!
Пойти ему действительно голову оторвать что ли? Вот прямо сейчас, просто и
незатейливо, как прозорливо предлагал Нахти, а я дурак старый не послушал! Ты меня
извести, что ли хочешь, жрец этим нудным – Второй Отец неожиданно очень талантливо
передразнил лже-писаря, скорчив постную мину – «…Императора Санахта, будь он
благословенен…», а!?
Уоти недоуменно и растеряно посмотрел на обрывки листов:
– Но, Величайший, ты же сам сказал – дехены счет любят и поэтому все учесть, до
последнего зернышка с обязательным докладом. И при этом точно соответствовать образу
приказчика. Вот я и…
– Ну, я же не приказывал при этом меня отправить навечно к Эхаби на ее поля мертвых, скотина ты эдакая!! Еще чуть-чуть, и ты меня совсем законопатишь в деревянный ящик со