Я кричу на него, как разъяренная фурия, и сама себя за это ненавижу. Ненавижу себя! Но черт возьми, в эту минуту я ненавижу и Дэмиена! По моему лицу текут слезы, ноги подкашиваются, я падаю, и Дэмиен подхватывает меня, мягко опуская на колени. От меня не ускользает ирония момента: Дэмиен всегда готов меня подхватить. Во всяком случае, я думала, что так всегда будет. Теперь же я и сама не знаю и впервые чувствую себя одиноко в его объятиях.
– Я думал об этом, – произносит он тихо и серьезно.
Я замираю. Никогда не предполагала, что надежда так холодна и безжизненна, – но так и есть.
– О чем? – спрашиваю я осторожно.
Дэмиен так долго молчит, что мне кажется, он никогда не ответит. Наконец он медленно говорит:
– Я так долго хотел, чтобы ты стала моей. Теперь ты со мной, а я рискую всем, что у нас есть.
Да, почти кричу я. Да! Я внезапно осознаю, что впиваюсь ногтями в мягкую, влажную землю, и заставляю себя расслабиться. Я стараюсь не торопить его и гоню от себя появившуюся надежду.
– Я не уверен, что если расскажу про Рихтера, это спасет ситуацию – как думаешь ты, Мейнард и остальные. Но все же попробовать стоит. Если в результате снимут обвинения, ради этого стоит пожертвовать тайной, которую я пытался хранить всю свою жизнь.
Я слышу горечь в его голосе, и мне нестерпимо хочется дотянуться до его руки и сжать ее в своей. Но я этого не делаю, а неподвижно сижу.
– Нет ничего постыдного в том, чтобы быть жертвой, правда? Так почему я должен стесняться, что весь мир узнает, что он со мной творил? Почему меня должно волновать, что напишет пресса о тех темных ночах в моей спальне. О тех унижениях, что мне пришлось перенести. Я даже тебе об этом не рассказывал. Как бы мне хотелось об этом забыть! – Его взгляд встречается с моим, но я вижу лишь холодную маску. – Но если это означает, что я вернусь к тебе свободным человеком, разве не должен я кричать об этом на каждом углу? Пусть эту историю обсуждают все вокруг! По телевизору, на ток-шоу, в передовицах газет! Пусть о моем личном кошмаре узнает весь этот чертов мир!
Что-то щекочет мою щеку, и я понимаю, что плачу. Я чувствую его боль. Чувствую всю глубину его страдания. И понимаю его.
– Нет, – шепчу я. – Не делай этого. Даже ради меня. Даже ради того, чтобы остаться на свободе и быть со мной.
Я зажмуриваю глаза, а слезинки катятся у меня по ресницам и щекам. Подушечкой пальца Дэмиен утирает мне слезы.
– Ты меня понимаешь?
– Нет, – говорю я, хотя имею в виду «да». Но я знаю, что он все равно меня правильно услышал. Дэмиен Старк – человек, который живет по собственным правилам, но ведь именно таким я его и полюбила.