Он снова бросил на Илейн сияющий взгляд, на этот раз задержав его на долю секунды дольше, и она радостно откликнулась на его внимание, сначала покраснев, а потом побледнев. Затем Уильям поднялся и протянул руку Рубену О’Кифу.
– Я ваш! – веско произнес он.
Рубен пожал протянутую руку.
– За успешное сотрудничество. Это нужно скрепить еще одним бокалом виски. На этот раз местным. Вы ведь собираетесь задержаться в этой стране подольше.
Когда Уильям наконец собрался уходить, Илейн провела его на улицу. Окрестности Квинстауна сегодня казались просто чудесными: массивные горы в лунном сиянии и сверкающие на небе мириады звезд; река, в которой будто текло жидкое серебро, и лес, наполненный криками ночных птиц.
– Странно, что они поют при лунном свете, – заметил Уильям. – Такое впечатление, словно находишься в зачарованном лесу.
– Я бы не назвала эти крики пением… – В принципе, Илейн была не очень романтична, но старалась изо всех сил. Незаметно она взяла его под руку.
– Для их самок это самое чудесное пение, – заметил Уильям. – Дело не в том, насколько хорошо делаешь какое-то дело, а в том, для кого.
Сердце Илейн забилось быстрее. Конечно, он сделал это для нее! Только ради нее он отказался от хорошо оплачиваемой работы управляющего овечьей фермой, чтобы стать помощником в магазине ее отца. Она обернулась к нему.
– Вы не… я хотела сказать, это было совсем не обязательно, – неуверенно произнесла Илейн.
Уильям смотрел на ее открытое, освещенное лунным сиянием лицо, устремленное на него с выражением, в котором смешались невинность и предвкушение.
– Иногда выбора нет, – прошептал он и поцеловал ее.
Для Илейн в этом поцелуе взорвалась ночь.
Флёретта наблюдала за дочерью через окно.
– Они целуются! – заметила она и резко выплеснула вино в бокал.
Рубен рассмеялся.
– А чего ты ожидала? Они молоды и влюблены.
Флёретта закусила губу и одним глотком осушила бокал.
– Чтоб нам потом не пришлось об этом пожалеть…
Гвинейра МакКензи собиралась вместе с Курой присоединиться к грузовому транспорту Рубена О’Кифа и под его защитой добраться до Квинстауна. Багаж они могли погрузить на повозку, а сами ехать в легкой полукаретке. По крайней мере Гвинейра воспринимала это как самый приятный способ путешествия; внучка по этому поводу ничего не говорила. Кура по-прежнему относилась к путешествию в Квинстаун с почти тревожащим равнодушием.
Впрочем, корабль с поставками для Рубена заставлял себя ждать и отправление откладывалось. Очевидно, первые осенние шторма затрудняли мореплавание. Поэтому, прежде чем Гвинейра смогла выехать, состоялся перегон овец, что, впрочем, скорее успокоило, чем рассердило заботливого скотовода.