— Так! Достаточно! Все ясно!
И уже за кубриком я его догоняю.
— Дядя Богдан? Богдан Иванович?
— Ну, что тебе еще надо? И так меня дураком выставила! Девчонка! Пацанка, беспризорная и та мне такую свинью не подложила бы!
Но остановился, а я к нему и внезапно, даже сама не поняла от чего так, взяла за руку и прижалась.
— Ну и что мне с тобой делать? — Говорит отходчиво. Обнял. — Ты вот, что? Давай сама или с подругой к нам в гости. Почему не заходишь? Хозяйка ждет, спрашивает, может, обидела чем–то?
Я головой мотаю отрицательно. А он видимо не понял и еще просит.
— Как ты посмотришь на то, чтобы к нам на недельку переехать и пожить у нас, пока мы с женой будем в отъезде. Ну, что ты, скажешь?
Видимо я так посмотрела, а он снова не понял.
— Ну, хорошо. Это приказ мой! Послезавтра, прибыть домой с вещами на первое время, да и с собой разрешаю кого–то из девчонок. Так кого?
— Вот и хорошо! Зойка, так Зойка. Ничего с твоей службой не случиться, надо ведь не только в казарме, тем более такой девице красивой?
— Ладно, ладно! Эх, брат не видит, какая ты стала ладная! Так и не возражать мне! Это не просьба, а приказание! Исполнять, мне! Кругом марш!
А потом в спину слышу.
— А ведь, красивая девка выросла. Прелесть!
А я и рада стараться, даже зарделась!
— А это, что за ямка?
— Какая? Эта? Это… я даже не знаю. Давай лучше не о ямках, а вот хотя бы об этом.
— А этот бугорок как называется?
— Опять ты меня врасплох застала. Не знаю. Ты представляешь?
— Ты же меня уверяла, что это твоя коронка! Что ты все изучила настолько, что даже с закрытыми глазами.
— Точно! Только знаешь, что? Вот почему–то названия этому бугорку я не знаю. И даже не смогла прочитать о нем в литературе. А что он для тебя, что напоминает?
— Ну, я не знаю…
— Вот, ты знаешь, как у колокола называется отвес, маятник, который раскачивают и им ударяют?
— Нет.
— Било, язык. Но так у больших колоколов, а вот у маленького, вот такого, славного, правда?
— Да.
— Я его называю язычок. Он тебе не напоминает его по форме?
— Ну, можно сказать, что так.
— А тебе он нравится? Между прочим, он не может раскачиваться как маятник у колокола, его два крылышка сдерживают по краям.
— Какие?
— А вот, видишь? Слева и справа, две губки приросли с одной стороны к язычку, а с другой к своду, с края. Ну, что, видишь? Рассмотрела?
— Да, вижу. А это что? Вроде как дырочка какая–то?
— А это ты права. Она и есть та самая дырочка, откуда ты каждый день мир окружающий орошаешь.
— Так это оттуда…
— Да. А ты откуда думала? Наверное, даже не представляла?
— Точно! Ну, бьет и бьет струйка, я даже не задумывалась откуда. Мне все казалось, что откуда–то из самой середины.