— Нет, что ты? Это они, как узнали, что я с пузом, сговорились между собой и решили меня проучить, но сначала все меня терзали,… Им все хотелось знать, от кого же приплод?
— Ну и как узнали?
— Ну, ты даешь? Как они могли знать, когда я сама не знала! Считала, считала, вспоминала, да так и не смогла определить… А тут они начали надо мной потешаться… Сначала один, потом другой, а Ваня мне говорит, уходи! Ты представляешь?
— И правильно он тебе, ну, а ты?
— А я отчего–то только с ним. Не могу больше ни с кем. Сказала ему, что это он, мол, отец. Он сжалился и забрал к себе на пасеку. А там красота! Какая там деревня, это такая красота, что я….
— Что ты? Неужели и там у тебя…
— А как ты узнала, я же тебе не сказала.
— Ну, это было нетрудно догадаться, только у тебя же уже и тело другое было …
— Точно! Я уже с пузом ходила шестой месяц, а тут охотники приехали из города. Ну, я, понятно, обхожу их, мне ни к чему, да и потом, ну какая я, думаю, баба сейчас, посчитала, что не позарятся. Сейчас! Затопили баню, они выпили, спать, а я следом за ними в баню… Моюсь, радуюсь и уже себя вижу как мать…К тому же у меня не только живот, но и груди налились… Видела, как один все смотрел на них. А тут раз! Он! Ну, я ему: что ты, что ты, мне скоро рожать, куда ты! И ты знаешь, не смогла ведь отбиться, вот так!
— Врешь! Ведь врешь все! Небось, сама напросилась…А ну колись, говори, как было на самом деле? Ну, слушаю, говори…
— Да нет же, я, правда, ему только сказала, что мне скоро рожать, а вот то, что пришел,… Ну то, как сказать… Уж больно он на меня запал…А ты знаешь, как бабе хочется? Особенно когда… Ну… Нет, Ваня, он молодец, только что–то вскоре не так стал ко мне. Стал выяснять, подозревать, а потом вообще не стал спать! Ну, я и…И поплатилась за все. Сама виновата! Мне бы промолчать, да само бы все обошлось, а тут? Ну какой меня черт потянул за язык? Он мне слово, я ему два и так доконала мужика, что он запил! Неделю пил, а потом…Вообще я не выносила своего, выкинула на шестом месяце, от удара его сапога!
Потом меня в город, в больницу. А там доктор, она, ну, хозяйка, заметила меня. Видимо, стало жалко. Спрашивала, а я молчу. Ну как я ей скажу, что меня там три мужика ждут и, наверное, прибьют! Подлечила меня мамка Марианки, и я у них осталась. Вот такая история у меня… Ну, что скажешь? Я как себя повела, как б….?
— Ну чего ты спрашиваешь? Как я могу тебе что–то сказать? С кем сравнить, я‑то и настоящую б…. не видела ни разу.
— Ну, а я, что, по–твоему, не настоящая б….?
Смотрю на нее, а она напряглась вся, смотрит напряженно, старается заглянуть мне в глаза.