Сейчас нет смысла быть вертоградарем: враги Природного Творения Господня перестали существовать, а звери и птицы – те, что не вымерли, пока человечество тиранило планету, – процветают беспрепятственно. Не говоря уже о растениях.
Хотя кое-каких растений могло бы быть и поменьше, думает Тоби, срезая лианы кудзу, которые уже поперли через забор. Они вездесущи. Они растут без передышки, на два фута в сутки, они взмывают вверх и накрывают любое препятствие, подобно зеленому цунами. Париковцы едят кудзу и кое-как сдерживают ее напор. Дети Коростеля тоже едят кудзу. Ребекка готовит ее, как шпинат, но кудзу явно не становится меньше.
Мужчины на днях обсуждали, нельзя ли делать из кудзу вино. Тоби решает, что это сомнительная затея. Что получится? Пино-гри со вкусом скошенной травы? Мерло с нотками перебродившего компоста? Но дело даже не в этом. Может ли горстка выживших позволить себе искать утешения в алкоголе? Он притупляет восприятие, а они и так слишком уязвимы. Их поселок не то чтобы хорошо укреплен. Один пьяный часовой – прорыв периметра – и резня.
– Я нашел тебе рой, – внезапно произносит голос Зеба. Он незримо подобрался к ней со спины. Вот тебе и бдительность.
Она с улыбкой оборачивается. Искренняя ли это улыбка? Не совсем, ведь Тоби еще не знает всей правды об истории с Американской Лисицей. Американская Лисица и Зеб. Было между ними что-нибудь или нет? Но если он просто, фигурально выражаясь, вошел в распахнутую дверь, ни на секунду не задумавшись, – почему об этом должна задумываться Тоби?
– Рой? – говорит она. – Правда? Где?
– Пойдем со мной в лес, – говорит он, ухмыляясь, как волк из сказки, и протягивая ей лапу. Она, конечно, берет протянутую лапу и прощает ему все. На данный момент. Хотя, возможно, и прощать-то нечего.
Они идут к опушке леса, прочь от поляны, где стоит саманный домик. Теперь она выглядит как расчищенная прогалина в лесу, хотя Беззумные Аддамы ничего не расчищали. Но теперь, когда на них надвигается зеленая волна, они стараются держать поляну незаросшей – может быть, это то же самое.
Под деревьями прохладней. А еще – страшновато: зеленые переплетения листвы и ветвей ограничивают видимость. Вот тропа, меченная сломанными веточками – видно, Зеб по ней пришел.
– Ты уверен, что тут не опасно? – спрашивает Тоби, машинально понизив голос. Для защиты на открытом месте нужны глаза, потому что хищника сначала увидишь и только потом услышишь. В лесу – наоборот, поэтому здесь нужны уши.
– Я только что тут был и все проверил, – говорит Зеб. Тоби кажется, что его голос звучит слишком уж уверенно.