Как их узнать? По шрамам на лице. По пустому взгляду: у них выгорали зеркальные нейроны и исчезали большие куски узла, отвечающего за эмпатию. Покажи нормальному человеку страдающего от боли ребенка, и он дернется; а больболист – ухмыльнется. Джеб велел научиться считывать признаки, потому что если перед тобой психопат, это нужно вычислить как можно скорее. Иначе они покалечат женский персонал заведения быстрее, чем успеешь сказать «шея сломана», а это означает большие убытки: акробатка, что умеет артистически раздеваться, вися на одной руке под потолком, обходится недешево. Что уж говорить про питона, который умеет обвиваться вокруг шеи, усиливая ощущения при оргазме. Ветеран больбола вполне мог решить, что, откусив голову питону, лишний раз докажет свою альфа-самцовость. Даже если вышибала не даст довести дело до конца, заменить поврежденного питона будет сложно.
В «Чешуйках» вели реестр больболистов, включая фотографии анфас и профиль с хорошо видными ушами. Катрина Ух доставала информацию через заднее крыльцо – одному Богу известно, что она предоставляла в обмен. Должно быть, водила знакомство с кем-нибудь из заправил больбола, и он позарез нуждался в чем-то, что она могла ему предоставить – а могла и отказать. В глубоких плебсвиллях услуги и угроза лишиться таковых были самой популярной разменной монетой.
– Для этих козлов из больбола у нас было такое правило: бей первым, бей ниже пояса, – говорит Зеб. – Как только они начинали дергаться. Часто мы подсыпали чего-нибудь им в напитки, но иногда убирали насовсем, потому что иначе они вернулись бы, чтобы отомстить. Правда, приходилось очень тщательно разбираться с телами. У больболистов могли быть коллеги.
– А что же вы делали с телами? – спрашивает Тоби.
– Скажем, так: в глубоких плебсвиллях существовал неизменный спрос на продукты с высоким содержанием белка. Они утилизировались для забавы или ради выгоды или шли в пищу животным. Но это было давно, еще до того, как ККБ решила сделать больбол легальным и показывать по телевизору: вышедших из-под контроля больболистов было меньше, так что от тел приходилось избавляться не очень часто. Можно сказать, что в каждом случае приходилось импровизировать.
– Ты как будто про развлечения рассказываешь, – говорит Тоби. – Это все-таки люди, уж какие бы ни были.
– Да, да, я знаю, можешь сделать мне а-та-та по рукам, мы вели себя нехорошо. Имей в виду: чтобы попасть в больбол, кандидат уже должен был совершить не одно убийство. В общем, к чему я все это рассказываю: охранникам в баре, то есть мне и Джебу, приходилось лично интересоваться содержимым коктейлей. Иногда мы даже сами их смешивали.