— Откуда нарисовался этот козлина? — не проявил особого уважения бывший.
— Ты осторожнее со словами, — строго заметила я. — Он мой подопечный немец.
— И че теперь? По-русски говоришь, дядя? — Лёлик ухмыльнулся.
Фон Вейганд вопросительно посмотрел на меня, и я возблагодарила небеса за то, что он не понимает ни слова.
— My friend Leonid. He is glad to meet you (МойдругЛеонид. Он рад с вами познакомиться), — спешно выполняю политкорректный перевод.
— Wirklich? (Правда?) — шеф-монтажник уселся напротив, продолжая мило улыбаться.
Лучше бы он злился, как вчера вечером, выдал гневную тираду по-немецки, перебросил меня через плечо и понес тр*хать, пусть бы врезал Лёлику, показав, кто тут хозяин. Любое проявление истинных эмоций во сто крат лучше этого проклятого угрожающего спокойствия. Наверное. Я не желала узнать силу его гнева.
— Это господин фон Вейганд. Работаю его личным переводчиком, мы устанавливаем новое оборудование на заводе…
— Подозрительный тип, — перебил бывший. — Не нравится он мне.
— Думаю, он не расстроится, — говорю, чтобы не молчать и не думать.
— По-русски никак? Даже «гитлер капут» и «да, да, это фантастика» не знает? — Лёлик потянулся за сигаретами.
Вероятнее всего, перевод не нужен. Мне хочется встать и уйти, оставить эту парочку наедине, а самой скрыться в безопасном месте. Губы фон Вейганда улыбаются, лицо выражает сплошной позитив, но в глубине карих глаз читается то, чего я отчаянно не желаю знать. Хочется бежать, потому что я вдруг отчетливо понимаю — наказывать будут не Леонида, наказывать будут меня.
— Komm zu mir (Подойди ко мне), — его голос мягче шелка.
Нервно пожимаю плечами. Я совсем не обязана подчиняться.
— Komm zu mir, meine Schlampe (Подойди ко мне, моя шлюха), — повторяет фон Вейганд, и мои щеки резко приобретают свекольный оттенок.
Грязное словечко, которое не предназначено для чужих ушей. Воспоминания прошлой ночи заставляют отчаянно краснеть. Под гипнотическим взором шефа-монтажника я не в силах ослушаться. Я не уверена, что хочу ослушаться.
«Давай, стань на колени, попроси наказание», — советует внутренний голос, крутя пальцем у моего взмокшего виска.
— Че он заряжает? — Лёлик щелкает зажигалкой.
— Попросил сесть ближе, — голос срывается.
Я не понимаю, зачем делаю это, зачем встаю и пересаживаюсь на диван к фон Вейганду. Я ведь не настолько тряпка, чтобы полностью раствориться и… черт побери, неужели меня не обижает «шлюха»?!
— Ты должна все его заморочки слушать, — бывший делает затяжку. — Интересная у тебя работа.
Фон Вейганд достаёт из кармана продолговатый футляр и протягивает мне.