Плохие девочки не плачут (Angulys) - страница 65

Врубаю музыкальный центр настолько громко, чтобы соседи прослезились. Рок, если не ошибаюсь. Похоже на рингтон Натали.

— Звуки преисподней, — осуждающе повторяет немецкий переводчик всякий раз, когда ей звонят, и чуть ли не крестится.

Кто бы говорил! Бывший фанат Раммштайн, который, по собственному признанию, в университетские годы читал «Майн Кампф» и ходил на душевные вечеринки скинхедов. Теперь он раскаялся, стал хорошим, но, как услышит Раммштайн по радио, подпевает. К чему бы это?

Я немножко поплясала, освежилась новой порцией виски-колы и отправилась принимать расслабляющую ванну. Вылила всю пену, какую нашла, ещё что-то из тюбиков, похоже, затронула его лосьон после бритья. Комната мгновенно наполнилась Им. Его запах — лучший запах на свете.

Я представила, что фон Вейганд здесь, наблюдает за каждым моим движением. Стало жарко.

Сбрасываю одежду на пол, погружаюсь в ароматную пену, жмурюсь от удовольствия. Кажется, трезвею потихоньку. Надо было взять виски. Нет, я не алкоголичка, просто настроение располагало и...

— Like? (Нравится?) — поинтересовался голос фон Вейганда.

Я вздрогнула всем телом и открыла глаза. Шеф-монтажник выглядел слишком реально для алкогольной галлюцинации. Белоснежная рубашка и выглаженные брюки, ремень призывно поблескивает металлической пряжкой. Губы сложились в издевательской ухмылке, а глаза горят.

— Why are you here? (Почему ты здесь?)

«Да, хороший вопрос, ничего не скажешь, — издевательски хмыкает внутренний голос. — Какого черта он делает в своей квартире?»

Чувствую себя голой под этим прожигающим насквозь взглядом. Минуточку — я действительно голая.

— No good touch other property (Нехорошо трогать другую собственность), — он медленно расстегивает ремень, вытаскивает его из штанов и приближается ко мне.

— What do you mean? (Что ты имеешь в виду?)

«Другую», а что, если он хотел сказать «чужую». Трезвею окончательно. Наверное, было очень тупо оставить на столе его открытый ноутбук?

— No good (Ничего хорошего), — покачал он головой в подтверждение моих безрадостных мыслей.

Да, не отличаюсь умом и сообразительностью. Особенно в пьяном виде.

— Sorry (Прости), — хотела схватить ближайшее полотенце, но шеф-монтажник оказался намного более ловким и вырвал спасение из моих рук.

— No «sorry» (Никаких «прости»), — мягко произнес фон Вейганд, а после резко хлестнул ремнем по краю ванной.

Невольно сжимаюсь от страха. Глаза у него шальные, улыбка хищная. Когда ремень мягко обвивается вокруг моей шеи, я понимаю, что невинная прелюдия окончена. Кто там хотел секса?