Нет, ну это же гадостная дрянь. Вполне нормальная реакция. Кто никогда не боялся, бросьте в меня камень.
Здесь я потихоньку включаю мозг и прихожу в себя, а придя в себя, понимаю, что мне не хватает одежды.
Поспешно прикрываю грудь. Фон Вейганд улыбается, скользя взглядом ниже.
— Ой! — заслоняюсь ладошкой.
Шеф-монтажник смеется. Козел, не иначе.
Грациозной походкой гейши удаляюсь в темноту коридора. Шучу, конечно. На самом деле я пячусь назад бочком, и данной картине не достает эротичности. Зато честность сохраняю, ничего не могу поделать.
Он смотрит на часы, что-то прикидывает в уме, а после многообещающе ухмыляется.
— Нет, — безапелляционно сообщаю я. — Надо собраться, надо одеваться, краситься, душ принять.
Но когда фон Вейганд слушал?
— No understand (Не понимать), — шеф-монтажник пожимает плечами.
По опыту знаю, что переводить бесполезно. Когда он не хочет понимать, то никакой язык не поможет. Даже самый блестящий немецкий.
Фон Вейганд подхватывает меня на руки, перебрасывает через плечо и несет на кровать. Опять. Успеваю прикинуть, что до корпоратива еще часа два, теоретически время собраться есть, но очень скоро я совсем перестаю думать.
Разве в его объятьях есть возможность размышлять? Забываю о пауках, а это дорогого стоит.
Несет тебя лавиной, тормоза давно отказали, однако ты не паришься. Черт с ними, с этими тормозами. Плевать, как дальше. Просто продолжай. Не останавливайся. Быстрее и сильнее. Еще и еще.
О, Боже, ведь я была хорошей девочкой.
***
Будь это «тупо секс», неужели каждый новый раз получал бы высший бал по шкале оргазмичности?
Сухой процесс выглядит не слишком оригинально. С технической стороны — поцеловал туда и туда, погладил там и там. Мы не экспериментировали со всеми позами камасутры, но всякий раз происходил на грани, на изломе, над жерлом вулкана. Мы полыхали страстью. Всякий раз.
Хотелось верить, что нас связывало больше, чем классный секс.
Прошу прощения, оху*нно классный секс.
Фон Вейганду нравилось касаться меня, нравилось вдыхать аромат моих волос, прижиматься крепко-крепко. Иногда все было так мило и по-домашнему, что щемило под сердцем. Случались моменты, когда наши отношения казались нормальными. Например, он заваривал мне кофе по утрам, целовал в макушку и шел одеваться. Я завязывала ему галстук, готовила ужин, иногда из замороженных полуфабрикатов, а иногда из ресторана национальной кухни. Потом мы занимались... любовью? Ладно, тр*хались. Засыпая, он лежал на спине, а я на боку. Мне нравилось касаться его, проводить кончиками пальцев по широкой груди. Думать о счастливом семейном счастье, толпе наших детишек и домике в деревне. Пусть мечтать глупо, но оттого не менее сладко.