Селия держалась властно, - Поставьте его на колени и прицепите его запястья к
лодыжкам.
Мужчины сделали так, как она сказала, Фелипе перевел и публика тихо
поаплодировала.
Малыш заметно дрожал, но на удивление, не сопротивлялся двум мужчинам.
Калебу стало интересно, был ли он по природе покорным, или ему напомнили о
жестоком наказании за малейшее неподчинение. Калеб надеялся на первое. Потому
как, если бы этот парень имел хоть какое-нибудь отношение к состоянию Котенка,
Калеб проследил бы за тем, чтобы тому досталось, независимо от того, послушным он
был или нет.
105
Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.
- Вытащите кляп у него изо рта, - приказала Селия.
Неспешно подойдя к Малышу, она провела пальцами по его длинным волосам,
успокаивая его обманчивым чувством защищенности, после чего сжала в кулаке его
золотистые локоны и резко запрокинула его голову назад.
- Блять, - выкрикнул парень.
Он пытался высвободиться из хватки Селии, но она с легкостью сжимала его
своим маленьким кулачком.
Калеб был впечатлен.
- Тебе больно, Раб? - промурлыкала она и в комнате послышался смех.
Парень молчал. Его руки, сцепленные сзади, сжались в кулаки и он попытался
высвободиться из сдерживающих его оков.
Селия потянула еще сильнее, выкручивая его голову так, что стала полностью
видна линия его горла.
- Да... Селия, - наконец, прошептал он.
Фоновая музыка начала медленно затихать до тех пор, пока комната не
погрузилась в полнейшую тишину. Это придало моменту еще больше концентрации,
где каждый издаваемый звук расценивался, как действие. Казалось, что сама комната
была живым дышащим, дрожащим и голодным существом.
Даже Калеб не мог устоять перед обаянием миниатюрной девушки,
господствующей над парнем, в два раза больше нее.
- Очень хорошо, Раб.
Голос Фелипе был едва ли громче шепота, когда он перевел слова Селии. Калебу
перевод не требовался, но он оценил то, как низкий, властный голос Фелипе увлекал
всех присутствующих, вызывая в них потребность услышать каждое слово.
Селия отпустила волосы Малыша, и он вздохнул с облегчением. Несколько
секунд она гладила его золотистые пряди. Ее публика одобрительно вздохнула,
услышав прерывистое дыхание Малыша.
Калеба всегда восхищала неспособность человека различить высшую степень
собственного унижения. Несомненно, Малыш был бы раздавлен, узнав, что каждый
издаваемый им звук слышала и внимала комната, полная людей, которые жили ради