знал, что так и будет, но это было самым простым из того, что ее ожидало впереди.
Он испытывал чувство вины наравне с сильным желанием, проникающим в его
кровь. Вина была ничем по сравнению с непреодолимым желанием обладать Котенком
в полной мере. И если это делало его развратным психом, то он уже давно это принял.
- Ноги, Котенок. Подними их.
Он наблюдал за тем, как ее колени стали сгибаться, и он сам чуть не согнулся
пополам от возбуждения, когда потянув руками за свою сорочку, она подняла материю
к бедрам. Он не ожидал, что она обнажится для него, но она это сделала.
Его член начал твердеть в такт его барабанящему сердцу, наполняясь, удлиняясь
и умоляя выпустить его наружу.
Притянув колени к груди, Котенок сжала сорочку, задранную до талии, в
кулаках. Ее киска была как на ладони - розовые лепестки раскрыты и налиты, а над
ними возвышался аккуратный клитор.
Резко втянув в себя воздух, Калеб сглотнул.
Он мог бы смотреть на нее вечно, но целью этого упражнения было не его
желание.
Это был самый выразительный способ восстановить их роли. Сегодня не должно
было быть ни вспышек эмоций, ни споров в дороге, ни размышлений о жалости к ней.
- Ты, действительно, там очень красивая, Котенок.
Она хныкнула.
- Не понял? - рявкнул он.
- Спасибо, Хозяин, - исправилась она.
- Очень хорошо, Котенок. Теперь можешь опустить ноги.
Ее движения были быстрыми, он и представить себе не мог, что с ее травмами
такая поспешность была возможной, но оставил это без комментариев. В равной
степени он проигнорировал и ее всхлипывания.
- Lye zhaash chee (Лежачее), означает лечь ничком. Тебе понятно значение слова?
Рыдая, Котенок кивнула, - Да, Хозяин.
- Тогда перевернись на живот.
- Мне будет больно, - сказала она.
80
Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.
- По крайней мере, попытайся. Всегда старайся подчиняться. Позволь мне
беспокоиться о том, что ты сможешь, а что не сможешь вынести, поэтому,
возвращайся в исходное положение, спиной ко мне, - сказал Калеб.
Его слова были четкими и обсуждению не подлежали.
- Lye zhaash chee ( Лежачее).
С губ Котенка снова сорвался хныкающий звук, но быстро сжав губы, и задержав
дыхание, она попыталась перевернуться, словно черепаха, вылезающая из своего
панциря. Калеб хотел помочь ей, и это напомнило ему о том первом случае ее
неподчинения, когда он докрасна шлепал ее по груди, пока она не сдалась. Казалось, с
тех пор прошла целая вечность.
Через минуту или две, она, наконец, заняла исходное положение. И теперь Калеб