– Вот я это и проверю. Если ее нет, то почему ты так боишься, что я попаду к ней в дом?
Один из двух подъездных лифтов подал робкие признаки жизни и откуда-то с вершины дома снизошел к его подножью.
Заезжий помог застрявшей в кабине полной мамаше преклонного, как показалось обоим мальчишкам, возраста (лет тридцати) развернуться с детской коляской, и та в благодарность подсказала ему, что искомая 188-я квартира находится на четвертом этаже. Отрезанный неуклюжей водительницей коляски от неприятеля, парень шмыгнул в кабину, захлопывая с ходу за собой двери. Но мгновением раньше Женька сорвался с места. Он не бежал вверх по лестнице – он взлетел, казалось, не отталкиваясь от ступенек, лишь перехватывая руками в огромных прыжках колченогие перила.
Прежде чем вылупиться вновь из лифта, пассажиру надо было вручную вскрыть двойную скорлупу совсем не автоматических дверей. Если внутренняя не составила проблем, то внешняя лишь чуть дрогнула, но не поддалась. Парнишка надавил что есть силы, ударил плечом, но с тем же нулевым эффектом. Заточенный в яйце лифта, он видел через длинную стеклянную амбразуру окошка стоящего снаружи Женьку, тяжело безостановочно дышащего, но не понимал, что случилось с заклинившей вдруг дверцей. Женька уперся кроссовкой в угол двери, и сдвинуть ее теперь смог бы разве что домкрат. Признав, наконец, тщетность своих попыток, парень привалился спиной к зеркалу задней стенки и скрестил на груди руки:
– Ну, чудесно. И что дальше?
– Мы с тобой не договорили. Маша уехала из Питера, чтобы не видеть тебя. Я не хочу, чтобы ты вновь появлялся в ее жизни. Зачем ты приехал? Она тебя не звала.
– А может, я должен попросить у нее прощения.
– Напиши письмо.
– Письмо… Какой прок от писем, если ты не видишь ее глаз.
Он хотел добавить еще что-то, но промолчал.
– Уезжай. Тебе здесь нечего делать. Тебя здесь никто не ждет.
– Сначала я увижу ее.
– Я сказал: ее здесь нет.
– Ничего, тогда я подожду.
– В лифте?
– Значит, в лифте.
– Что ж, подождем вместе.
– Ты же не сможешь держать меня здесь вечно.
– Я? Смогу…
В этот момент заключенный в одиночном карцере резко захлопнул внутреннюю дверь и выжал кнопку восьмого этажа. Он делал это стремительно, но все же недостаточно… Женька в последний миг рванул внешнюю дверь на себя чуть раньше, чем ее заблокировал бы автомат. И лифт, растерявшись от двух противоречивых указаний, не сдвинулся. Парнишка внутри тут же воспользовался изменившейся ситуацией и распахнул свою дверь, но все повторилось вновь: Женя уже блокировал, так же, как раньше, перекрытый перед самым носом соперника путь к свободе.