Он погладил меня по лбу. Его голос был мягким и расслабленным.
– Красивая.
Он улыбнулся:
– Ты собираешься сама себе делать комплименты? Я хотел сказать кое-что другое. Ты такая…
Я ожидала. Он ввел пальцы еще глубже, и это было так необычно и так приятно!
– Исключительная, – произнес он. – Красивая, конечно, но красивых девушек много. Постарайся быть не просто красивой, Теа.
– Хорошо, – ответила я. – Я постараюсь.
Он вынул пальцы, и я коснулась его, но он покачал головой.
– Нет, просто лежи. Просто лежи рядом со мной.
– И будь исключительной.
– Да.
Он снова ввел пальцы в меня и начал трогать себя. Он смотрел на меня, пока не кончил. На мгновение его лицо исказилось, как от невыносимой боли. Он закрыл глаза и выругался.
После мы лежали рядом на ковре.
– Можно, я о чем-то вас спрошу?
– Надеюсь, это будет простой вопрос? – произнес мистер Холмс и похлопал меня по руке.
Я улыбнулась. Теперь все было очень просто. Если бы я могла лежать здесь вечно, я бы это сделала. В этот момент я была готова закрыть дверь в свою прошлую жизнь, забыть все, что в ней было.
– Теа? – ласково произнес он.
– Мистер Холмс…
– О господи! Умоляю тебя, называй меня Генри.
Я повернулась и посмотрела на него. Он положил руку мне на бок.
– Ты такая сильная.
– А ты знаешь, что миссис Холмс знакома с моей мамой?
– Да.
Я ожидала, что это его напряжет, – момент был неподходящий, чтобы упоминать миссис Холмс, – но он был спокоен.
– Как тебе кажется, ты когда-нибудь уйдешь?
Он долго молчал.
– Прости, – наконец пробормотала я. – Никогда…
– Да нет, все нормально. В каком-то смысле. Покину ли я когда-нибудь Йонахлосси? Разумеется, я и сам себя об этом спрашиваю. С одной стороны, мне здесь нравится. В юности я больше всего на свете хотел уехать из Бостона. Я ненавидел этот город. И я в конце концов уехал.
Он, похоже, погрузился в размышления.
– Куда ты поехал? – спросила я.
– В Новый Орлеан. А потом мы оказались здесь. Я думал, что на Юге все будет иначе, и это действительно так. Но мне этого оказалось недостаточно. – Он повернулся ко мне. – Мне кажется, по-настоящему уехать из дому просто невозможно. А ты как думаешь?
– Я вообще не хотела уезжать, – ответила я. – Я любила свой дом.
Он взял в руку прядь моих волос и начал их разглядывать.
– Когда ты сюда приехала, у тебя были такие длинные волосы. А потом ты их отрезала, как и все. – Он улыбнулся. – Ты должна помнить, что, когда взрослеешь, грехи юности кажутся далекими и нереальными.
Я молчала. Я думала о маме, папе и брате. О Саси. О моем первом пони, который у меня был до Саси и который уже много лет как умер.