– А ты как думаешь?
Он покачал головой.
– Нет.
Он замолчал, а потом оперся рукой о деревянную стену позади себя, так что теперь его поза была какой-то скособоченной. Я хотела его, но знала, что он уже никогда не будет моим.
Он попытался что-то сказать, но я его остановила.
– Тут не о чем говорить, – произнесла я. – Не о чем.
Он улыбнулся.
– Есть о чем, Теа. Я мог бы очень многое тебе сказать.
– Тогда давай просто не будем ни о чем говорить. – Я посмотрела на свои руки, все еще красные после сегодняшнего выступления. Мне стоило надеть перчатки, но в них я плохо чувствовала удила. – Я уезжаю, – сказала я. – Мне пора.
– Ты не…
– Нет, – ответила я, и в этот момент из Замка вышла мисс Брукс.
Разумеется, она тут же нас увидела. Мистер Холмс ей помахал, а она с любопытством посмотрела в нашу сторону. Я спросила себя, знают ли о нас уже все без исключения или эта мысль не могла даже прийти в голову такому милому человеку, как мисс Брукс.
Когда она скрылась в темноте, я снова обернулась к мистеру Холмсу.
– Ты был прав, – сказала я. – Я полюбила это место. Я его действительно люблю. Здесь так красиво!
– Тогда останься, Теа. Позволь ему и дальше быть красивым для тебя. Не наказывай себя отъездом.
– Я не наказываю себя. Думаю, что я уже достаточно наказана. Меня отправили в Йонахлосси в виде наказания, но все сложилось иначе, правда? Я приехала сюда, оказавшись в очень скверной ситуации, но теперь я уезжаю, и у меня все просто чудесно.
– Это правда?
– Да, – сказала я, и мне отчаянно захотелось коснуться его, но я знала, что не имею на это права. Вместо этого я просто повторила свой ответ и попыталась произнести это убедительно, чтобы он запомнил, что помог мне: – Да.
– Куда ты поедешь?
– Домой, – произнесла я. – Домой.
Когда я вернулась с вечеринки, девчонки в доме Августы находились на разных стадиях подготовки ко сну. Сисси не было. По крайней мере сегодня она была бесстрашна. Я скользнула под одеяло, не снимая одолженного у нее платья. Мэри Эбботт на меня как-то странно посмотрела, но больше никто ничего не заметил.
– Повеселилась?
Я кивнула. Мои глаза были закрыты, но, судя по звуку, Эва свесилась с верхней кровати.
– А ты?
– Да… – Она замолчала. Я думала, что это все, что она хотела сказать, но она продолжила: – К сожалению, когда мы разъедемся, у нас больше не будет танцев.
– Тебе в твоей жизни предстоит огромное количество танцев.
– Но они будут не такими, как здесь, – возразила она.
«К худу ли, к добру ли», – подумала я.
– Нет. Ты такая мечтательная, Эва! Всегда о чем-то мечтаешь. – Это было не совсем то, что я хотела сказать, но мне было трудно передать словами свои чувства. – Ты всегда будешь такой.