Она отпустила мою голову, и я выпрямилась, глядя сквозь слезы на расплывчатый мир.
– Я уехала не из-за мальчика. Ты можешь мне не верить, но я хотела вернуться. Я хотела вернуться и увидеть своего брата.
– А потом снова уехать?
– Что мне здесь делать? – спросила я. – Здесь даже лошади нет.
Мама пару секунд смотрела на меня.
– Да, действительно, – произнесла она, – действительно. Тебе здесь нечего делать. Больше нечего делать. Я хотела для тебя и для Сэма другой жизни. – Ее голос снова зазвучал мягко. – Но в этом и была моя ошибка, верно? Я думала, что смогу обмануть вашу природу.
Та неделя накануне Четвертого июля была нашей последней с Сэмом неделей перед тем, как с того, что я сделала, были сорваны все покровы. Теперь между нами что-то стояло, и мы оба это знали, хотя на самом деле ни один из нас не имел понятия, что именно.
На улице лило как из ведра. Я бродила от кресла к креслу, не находя себе места от скуки. Подойдя к двери комнаты брата, я без стука ее открыла и вошла. Он вздрогнул и испуганно оглянулся, но, увидев, что это не мама, а я, вернулся к своему занятию.
– Выводок, – пояснил он, когда я подошла ближе. – Бельчата.
– Только двое?
Сэму уже случалось выхаживать бельчат, но обычно их было больше. Они были такие уродливые – размером с мышь, розовые и голенькие, с плотно закрытыми глазами. Сэм устроил им гнездо из старого одеяла. Было трудно поверить в то, что когда-то они вырастут и станут белками.
– Остальные достались еноту.
Один из бельчат пошевелился, и я потянулась к нему, чтобы потрогать…
– Теа!
– Прости! – спохватилась я. – Я забыла. Мама тебя убьет, – добавила я, помолчав.
Она запрещала Сэму заносить в дом животных.
Сэм улыбнулся.
– Не-а. – Он покачал головой. – Даже если мама их увидит, она не поверит своим глазам.
Но то, что мама зайдет в комнату Сэма, было маловероятно – она уже застелила постели и навела порядок на втором этаже.
Я смотрела, как Сэм пытается кормить одного из бельчат с помощью отцовского шприца без иглы.
– Это молоко? – спросила я.
Сэм покачал головой.
– Коровье молоко их убило бы. Это подслащенная и подогретая вода. Мне кажется, им уже лучше. – Бельчонок открыл рот и начал сосать. Это зрелище взволновало даже меня. – Вот так, вот так, – приговаривал Сэм.
Я наблюдала за ним.
– Вот так, вот так, – снова и снова повторял он этот рефрен для бельчонка.
– Почему ты так любишь белок? – спросила я.
Он пожал плечами.
– Почему ты так любишь лошадей?
Причин тому было очень много, но, когда я попыталась назвать хоть одну, у меня ничего не вышло.
– Вот видишь! – сказал Сэм. – Вообще-то я не белок люблю. Я просто… я люблю быть на природе. Я люблю природу.