К нам подошел мистер Альбрехт, протягивая к Наари руку, на которую она настороженно косилась.
– Все хорошо, – пробормотал он ей и поднял глаза на меня. – С тобой все в порядке, Теа?
Я кивнула. Я чувствовала себя хорошо. На удивление хорошо. Я знала, что должна испытывать облегчение, но не чувствовала ничего или скорее ощущала полное спокойствие. Со мной чуть было не произошел несчастный случай, но разве не мог он произойти каждый раз, когда я садилась на лошадь?
Леона стояла на том же месте, глядя в нашу сторону, и я поняла, что стала свидетелем ее слабости. Леона не хотела этого видеть. Она испугалась.
– Наари лошадь норовистая, – сказала мне Леона позже, когда мы вернулись в конюшню и начали обмывать теплой водой спины наших лошадей. От них валил пар. – Кинг не такой. Он туповатый. Такой и должна быть лошадь – туповатой и послушной.
– Я предпочитаю умных лошадей, – беспечно отозвалась я.
– Ты предпочитаешь чересчур умных лошадей, на которых подвергаешь себя опасности? Ты потеряла стремя и чуть не упала. Если бы тебе не удалось выпрямиться, она протащила бы тебя по всему манежу.
– Но этого не случилось.
Измученная Наари стояла совершенно неподвижно.
– Но могло случиться, – настаивала Леона. Я хотела ей возразить, но Леона продолжала: – Чем тупее лошадь, тем лучше. – Она хлопнула Кинга по шее. – Теа, наездники, случается, гибнут, падая с лошади. – Она отстегнула повод Кинга от поперечины. Наари вздрогнула от резкого звука, который издал металлический карабин, упав на бетонный пол моечного стенда. – Тебе следует попросить другую лошадь. Но, – добавила она, проводя Кинга мимо нас, – ты этого не сделаешь, потому что слишком гордая. А ведь лошадь – это оружие.
Я замерла, глядя на нее. В это мгновение я поняла, что у меня есть качество, которого нет у Леоны: я была бесстрашной. А это кое-чего да стоило!
– Умные лошади стараются не подвести своего наездника, – произнесла я. – Только их надо завоевывать. Тупые лошади, – я посмотрела на Кинга, – недостаточно любят своих наездников.
Леона пару секунд смотрела на меня, а затем поспешно отвернулась, взмахнув длинной белокурой косой, как хлыстом. Мы обе знали, что я права.
Я соскабливала со спины Наари следы от седла, когда передо мной снова выросла Леона.
– Я хочу кое-что тебе рассказать, – произнесла она совершенно спокойным голосом. – В моей семье все ездят верхом.
Я постучала скребком по стене. На пол упал клочок шерсти.
– Я знаю.
Мы все это знали.
– Да, – продолжала она, – все ездят верхом. – Она помолчала. – Моя сестра подошла к лошади сзади слишком близко. Лошадь ударила ее копытом в голову. Сестра умерла.