Я слышала и другие рассказы о людях, решившихся покончить с собой. Некоторые из этих попыток удались, другие – нет. Сейчас в моем распоряжении был целый шкафчик с больничными принадлежностями. Тут были острые ножницы, пузырьки с таблетками, спиртом и дезинфицирующими растворами. Миссис Холмс проявила беспечность, оставив шкафчик открытым, что было на нее не похоже.
Та женщина была молодой. Она недавно вышла замуж. Ей было лет двадцать, а значит, она была лишь немногим старше меня. Я смотрела на себя в зеркало, следя взглядом за своей рукой, все приглаживавшей и приглаживавшей волосы. Я заставила себя остановиться. Я сказала себе, что сейчас остановлюсь, закрою дверцу шкафа и вернусь в постель. Возможно, я даже снова возьмусь за книжку и буду читать с того места, на котором прервала чтение.
Я хотела быть живой. Я хотела жить. Я не была слабой. А значит, я была обязана сделать так, чтобы Йонахлосси стал для меня домом. Только теперь в моем доме не будет моих родителей и брата.
Полоска света упала на одеяло, и я почувствовала, что кто-то стоит у моей кровати. «Сэм! – спросонья подумала я. – Пришел, чтобы по своему обыкновению стащить меня с постели».
– Теа?
– Сисси! – воскликнула я и села на кровати.
– У тебя такой вид, как будто ты увидела привидение!
– Это от неожиданности, – пояснила я, плотнее укутываясь в одеяло.
Бледная фигура Сисси в темноте действительно напоминала привидение.
– Миссис Холмс позволила мне к тебе прийти. Я ее любимица, – пояснила она и кокетливо обхватила себя за щеки ладонями.
Она ожидала, что я засмеюсь, но я не могла смеяться.
Несколько секунд мы обе молчали. Потом я включила лампу, и в комнате стало светло.
– Наверное, она считает, что ты оказываешь на меня благотворное влияние, – наконец произнесла я, отводя глаза.
– Теа, что случилось?
Я мельком взглянула на нее. Похоже, мое состояние ее действительно обеспокоило.
– Родители за мной не приедут. – Ее это явно не удивило. – Ты знала, – добавила я.
– Я догадывалась. И надеялась.
– Я хочу домой.
Меня смутил звук собственного голоса – низкий и напряженный. Я закрыла лицо руками.
– Но почему? – Она осторожно отняла мои руки. – Что там такого хорошего?
Я смотрела на нее, не веря своим ушам.
– Я скучаю по дому, – сказала я. – Я скучаю по брату.
– По брату, который не написал тебе ни одного письма?
– Но он не виноват! – пробормотала я. – Сисси, ты не знаешь, что я сделала.
Сисси не могла меня понять. Мне было жаль ее: она никогда не любила свою сестру так, как я люблю Сэма.
– Так расскажи мне.
Она пристально смотрела на меня. Я не знала, что она может быть такой решительной.