Колдунов улыбнулся:
– Ничего не было. Не было ничего.
– Котлет хотите? – Руслан достал из кармана банку.
– О, давай, Андрюха у нас как раз с дежурства.
Спасский молча взял банку, вытряхнул из нее бледные, но аккуратные котлеты и поставил разогреваться в микроволновку.
– А сам ты что? Аппетита нет? – спросил Колдунов с сочувствием. – Все равно надо есть, Руслаша. Подумай, может быть, тебе хочется чего-нибудь особенного? Если что, скажи, я сбегаю.
– Спасибо, мужики, я и без особенного хожу, как пьяный.
– Да я не об этом, балда! Из еды, гадости какой-нибудь типа доширака?
– Я же больной, а не беременный.
– Все равно. Мне вот яблочного сока с мякотью хотелось, а тебе, Андрей?
Спасский нахмурился:
– Мне жить хотелось, вот и все. Ладно, что мы о болячках все?
– Ну так мы врачи как бы, Андрюша.
Печка звякнула, и Спасский, обжигаясь, достал котлеты. Они с Яном Александровичем подсели к столу и стали есть из одной тарелки.
Глядя на Андрея Петровича, Руслан чувствовал, как отпускает подспудная тревога за маму. Не так давно тот перенес обширный инфаркт и несколько дней находился между жизнью и смертью, но вот прошло время, и теперь он снова здоровый человек, даже ночные дежурства берет, как раньше.
А у мамы инфаркт, слава богу, не успел развиться, так что… Руслан быстро оборвал себя, зная, что ни в коем случае нельзя расслабляться и уповать на благополучный исход.
– Слушай, ты вот сейчас балдеешь на больничной койке, так, может, истории за нас попишешь? Смотри, какая гора непаханая!
Руслан покачал головой.
– Жаль, жаль! – Андрей Петрович поцокал языком. – И сам бы отвлекся, и нам передышка. У меня так голова совсем не варит после дежурства, я смотрю записи ординаторов и вообще не понимаю, о чем там речь идет, где уж в нюансы вдаваться.
– Тяжелая выдалась смена? Что оперировали?
Спасский фыркнул:
– В том-то и дело, что ничего! По мелочи всю ночь гоняли, из серии: дурак вызвал, идиот привез. Ну что поделать, вчера «таксист дьявола» на «скорой» дежурил, так что я не был удивлен эпидемией аппендицита, обрушившейся на наш город.
«Таксистом дьявола» прозвали одного доктора «Скорой помощи», который на работе не пользовался даже тем скромным запасом интеллекта, который ему отпустила мать-природа. Клинический подход к больным был у него прост и эффективен: схватить пациента и притащить в приемное отделение, шлепнув в сопроводке первый попавшийся диагноз. Это глупо и непрофессионально, но за это не накажут, а если оставишь дома – могут наказать, так зачем же подвергать себя риску?
Сделав это умозаключение, «таксист дьявола», похоже, закрыл кладовые своего мозга на амбарный замок, потому что ставил верные диагнозы так редко, что один раз это даже позволило Миле избежать ошибки. «Таксист» привез аппендицит, действительно похожий на аппендицит, но поскольку Мила знала, что он в принципе не способен поставить правильный диагноз, то отнеслась к больному очень внимательно, и в результате аппендицит действительно оказался перфоративной язвой.