– Точно вам говорю! Информация из проверенных источников.
– Дай бог, конечно, – заметил Колдунов грустно, – а то старик последнее время сильно разбавлял свое одиночество красным вином.
Профессор Майофис происходил из старой интеллигентной семьи, в которой стадии взросления определялись, кажется, не как младенец – мальчик – юноша – мужчина, а школьник – студент – кандидат – доктор.
Появление в семье недоктора наук казалось таким же генетическим абсурдом, как рождение азиата от родителей-эфиопов. Григорий Феликсович Майофис был уже не младшим, и не сыном, и, кажется, даже не внуком в плеяде ученых. Старший Майофис жил еще в девятнадцатом веке, а после него сменилось несколько поколений талантливых медиков. Григорий Феликсович был блестящим анестезиологом, его учебник много лет оставался настольной книгой для врачей этой специальности, но, будучи признанным корифеем мирового класса, держался с коллегами очень просто и, до сих пор давая наркозы, в операционной никогда не позволял себе уничижительных замечаний в адрес хирургов, чем грешили его менее титулованные собратья. Руслан работал с ним в операционной всего несколько раз и был в полном восторге, Майофис будто создавал вокруг себя «поле ума», так что сам Руслан в его присутствии действовал четче и быстрее.
Несколько лет назад в автокатастрофе погибли жена и единственный сын Григория Феликсовича, замечательный парень, с которым Руслан был немного знаком.
Оставшись один, Майофис держался работой, но, кажется, потерял к жизни интерес, в одну ночь превратившись из интересного, полного сил мужчины в старика.
Он по-прежнему читал лекции и давал наркозы, но делал это без прежней страсти. Иногда Руслану казалось, что Григорий Феликсович приходит на работу только затем, чтобы не сидеть дома, в опустевшей квартире.
– Не помню, шестьдесят-то ему уже исполнилось?
– Исполнилось, Андрюша. А на ком женится, известно?
– Известно, и клянусь, вы рухнете, когда я скажу! – Выдержав эффектную паузу, Спасский выпалил: – На этой мерзкой девке из приемника!
– В приемнике полно мерзких девок. Уточни, на какой именно.
– На рыжей терапевтше.
– Это с сонной физиономией? С губами еще такими? – Колдунов показал, какими.
– Ага, на этой. Вообще дед рехнулся.
– Да будет тебе! Она, конечно, отвратительная баба, но порадует старика в первую брачную ночь.
«И даже больше, чем вы думаете». – Разумеется, Руслан не сказал этого вслух.
– Потом, может быть, родит ему ребеночка. Жаль ведь будет, если такой род прервется.
– Ну, в данной ситуации чей род не прервется, это будет еще большой вопрос, – буркнул Спасский. – как бы то ни было, но они абсолютно друг другу не подходят. Интеллигентнейший Григорий Феликсович и эта базарная бабенка. Такой неравный брак, что дальше ехать некуда.