Утром отъезд баронессы де Шатонуар превратился в небольшой праздник для обитателей Аквитанского отеля.
Баронесса отбыла в светлую даль, даже не подозревая, что увозит с собой два черных, разукрашенных узорами черепа из сатанинской коллекции виконта де Шатолу.
* * *
Через некоторое время от Аквитанского отеля отъехал уже другой экипаж, провожаемый куда менее радостно.
Внутри сидели Жанна, Жаккетта и Масрур. Ришар правил лошадьми, Жерар с рыжим пиратом ехали верхом. Их отъезд удивления у соседей не вызвал: после изнурительной осады Ренна всякий, кто мог, подавался в более хлебные места.
Жаккетта смотрела в окно. Совсем недавно вокруг правила золотая осень, царственная и величавая, и такая же яркая, как грива пирата. А теперь зима вступила в свои права, настало самое темное и унылое время года.
Когда они бежали из Шатолу — весь мир расстилался у их ног, все дороги были им открыты. А теперь надо вернуться добровольно в черный, застывший среди лесного моря замок. Туда, где безумие его хозяина крепнет, набирает силу, не сдерживаемое ничем и никем.
Жаккетта с тревогой поглядывала на Жанну — она постаралась проследить, чтобы госпожа была одета в самое теплое платье, укутана покрывалами, накрыта плащом — и все равно, чем дальше оставался Аквитанский отель, чем ближе был Волчий замок, тем бледнее становилось лицо госпожи.
— Я не боюсь, — шепнула Жанна, заметив тревожный взгляд Жаккетты. — Я не за себя боюсь…
— Я буду рядом, — подал голос Масрур, старательно выговаривая слова. — А пока я буду рядом, с головы молодого господина волос не упадет.
— Масрур не даст в обиду, — объяснила Жаккетта. — Знаете, какой он сильный и ловкий!
— Знаю, — шепнула Жанна. — Я не боюсь…
«Я не должна бояться, — твердила она себе. — Я не должна бояться. Я должна победить страх перед виконтом. Не боится же Жаккетта. И я тоже не боюсь».
Жанна ехала и удивлялась сама себе:
«Я давным-давно могла бы присоединиться к герцогине Анне, готовить сейчас вместе с другими дамами ее наряды к свадьбе, присматриваться к французскому двору. А я трясусь по мерзкой дороге в самое противное время года, чтобы добровольно вернуться в страшный замок, из которого чудом выбралась.
Чтобы вернуть — кого? Арабскую даму, торгующую девицами, которая удачно продала мою служанку — дороже, чем продали меня, — в гарем… Да за такое, если подумать, ее не спасать надо, а наоборот, упрятать еще дальше.
Узнала бы баронесса де Шатонуар — долго бы веселилась.
Но с другой стороны, баронесса сейчас по такой же дороге, в такое же время года едет одна, никому, в сущности, не нужная. Даже если госпожа де Боже скажет ей на празднествах несколько любезностей, как хорошо выполнившей свою задачу шпионке, которую нужно поощрить, — разве это так уж важно? Покрасоваться чужим добром перед чужими людьми… Не так уж это и интересно, если задуматься.