— У другой вашей дочери тоже заболевание крови?
— С чего вы так решили? — насторожился профессор Метц.
— Просто когда мы сегодня прибыли в больницу, там упомянули ваше имя. Сказали, что в Мюнхене практикует профессор Метц, и он часто приглашает в дом доноров за вознаграждение. Ведь это для вашей незамужней дочери?
— Вы правы, — вынужден был согласиться Метц.
— Сегодня она не выглядела вялой или больной, даже уставшей. Это вселяет в меня надежду, что когда-нибудь и я избавлюсь от этих ужасных болей.
Профессор Метц благодушно улыбнулся, но только для того, чтобы подбодрить пациента и его супругу, тихо сидящую подле него. Ему не хотелось разочаровывать этих милых людей, но вряд ли он когда-нибудь сможет излечить принца. Профессор Метц всего лишь нашёл лекарство от смерти, но не от гемофилии.
Закончилось второе десятилетие века потрясений. Теперь стало абсолютно очевидным, что это столетие будет всецело принадлежать разуму, и скоро не останется вещей, ему не подвластных. Новый век ждут великие свершения и преображение целого мира. И в этом веке не останется места Богу.
Студенты подчеркнуто не ходили в церковь и всё чаще взахлёб спорили о философии Ницше. Некогда тот писал, что война свершила больше великого, чем любовь к ближнему, и что милосердные лишены стыда. Видимо такая философия нравилась не только студентам, но и людям куда более зрелым и даже облечённым властью.
С каждым годом в Веймарской республике появлялось всё больше переселенцев из России. От эмигрантов профессор Метц, наконец, узнал, что же произошло с российскими подданными, высланными из Германии в 1914 году, в самом начале Великой войны. Профессор слушал и не мог поверить, что немецкие офицеры были способны на издевательства и бесчеловечность, о коих ему поведали. При высылке жён разлучали с мужьями, а матерей с детьми. Их держали в одиночных камерах, а поутру раздевали, грубо обыскивали и сажали в вагон, где всю дорогу отказывались дать пищи. Порой, у самой границы, состав останавливали и людей везли обратно, говоря, что пути взорваны. Российские подданные добирались на родину обессиленными и сломленными. Но всё это происходило лишь с аристократами и мещанами. Крестьян никуда не высылали, их оставили в Германии на положении рабов, а взбунтовавшихся попросту расстреляли.
От услышанного у профессора потемнело перед глазами. Теперь он всё понял. Тогда, в 1914 году, Агапею Тихоновну никуда не увозили из Германии, лишь потому, что она принадлежала к крестьянскому сословию. А ведь она родилась в крепостной семье и пережила немало горя, будучи дворовой девкой при барской усадьбе. Кто же знал, что получив свободу от российского царя, Агапея вновь потеряет её в землях германского императора. Но останься она жива после четырёх лет рабства, то нашла бы способ добраться до дома, в Мюнхен к любимым девочкам. Профессору Метцу было горько и страшно признавать, но Агапея уже никогда не увидит Лизу и Сашу, как и они её.